«Это переживания и вечная надежда» - добровольцы поискового отряда «Лиза Алерт» о своей работе

60% из тех, кого ищут в Башкирии, находят живыми. Такова статистика, говорят волонтеры. Что заставляет людей становиться добровольцами поисковых операций и тонкостях работы ГорОбзор.ру рассказали представители регионального отряда «Лиза Алерт» Олеся Пышкина и Линар Хабирьянов.

- Как вы попали в Добровольческий поисковый отряд «Лиза Алерт»?

Олеся: Лично я попала после поиска Яны Перчаткиной. То есть я за этой историей следила, переживала. В какой-то момент я поняла, что тоже хочу что-то делать, что не могу просто смотреть и ждать. Так я начала интересоваться, каким образом я могу помогать, даже если я не могу, например, выезжать на поиски. Оказалось, что можно быть инфоргом, вести информационные поиски. На самом деле, даже сделав репост, человек уже очень помогает. Таким образом, я и оказалась в «Лиза Алерт».

Линар: Я уже не помню, в каком году это было, то ли в 2013, то ли в 2014. Тогда в селе Раевка искали мальчика. Информацию о поиске волонтеров я увидел в интернете и решил помочь. В итоге оказалось, что он утонул. С этого момента я и начал заниматься поисками.

- Часто ли поиски приводят к положительному результату? По статистике, живыми люди находятся чаще или наоборот?

Олеся: По статистике на сегодняшний день в Башкортостане более 60% пропавших находятся живыми. В прошлом году количество было меньше, 47% находились живыми. Статистика улучшается, конечно, но тут, опять же, все зависит от ситуации. Очень влияет отсутствие достаточного количества людей, к примеру, в Москве, где в отряде «Лиза Алерт» много добровольцев, по статистике 95% людей находятся живыми. Также, возможно, в прошлом году люди обращались позже, потому что они не знали о том, что есть такой отряд. В этом году уже больше людей знает о нас и чаще обращаются.

Линар: Отряд наш существует с сентября 2010 года, он был создан в честь Лизы Фомкиной. Тогда в подмосковном Орехово-Зуево потерялась девочка с тетей и двумя собаками. Так получилось, что совсем немного не хватило времени для того, чтобы ее спасти. В тот момент не было никакой организованной системы, все думали, что волонтеры приезжают на место и проходит крутой поиск, как в кино. На самом деле, ничего этого не было. И после этих поисков образовался отряд «Лиза Алерт».

- Что вы чувствуете, когда человека долго не могут найти?

Олеся: В такие моменты просто ходишь и переживаешь, думаешь, где же он может быть, а, может быть, в другом месте его поискать, сделать репосты в группы ВК других городов. В любом случае, это переживания и вечная надежда, что человек найдется живой и здоровый.

Линар: Да, всегда преобладает вера в лучшее, в то, что он обязательно найдется живым.

- Насколько сильно снижается вероятность найти человека живым по прошествии длительного времени с момента его пропажи?

Олеся: Снижается вероятность в геометрической прогрессии.

Линар: Если в первые же сутки к нам обращаются, то 95-98% вероятности, что мы найдем человека живым. А если уже на третьи сутки, то, уже получается, что вероятность падает в два раза. Чем больше времени проходит, тем шансов найти человека живым меньше. Важно обратиться в первые дни или даже часы, после пропажи.

- После того, как вы получили заявку, каковы ваши дальнейшие действия?

Олеся: В первую очередь, мы связываемся с заявителем, уточняем обстоятельства пропажи, кем им приходится пропавший человек. Далее мы связываемся с полицией и уточняем , ведется ли поиск как без вести пропавшего, согласовываем совместные  действия. Если заявитель в полицию еще не обращался, то мы рекомендуем им сделать это как можно скорее.

Линар: Бытует мнение, что заявление в полицию принимают только по истечении трех дней. Это, на самом деле, неправда. Заявление может подать любое заинтересованное лицо.

- К вам обращаются для помощи в поисках тысячи людей. Хватает ли людей в этом плане в Башкирии? Если нет, то как вы выбираете, кого искать первым?

Олеся: Прежде всего, приступаем к поискам, конечно же, детей. Если поступает несколько заявок и все пропавшие – взрослые люди, то там уже ставится приоритет, отталкиваясь от того, чьей жизни и здоровью угрожает опасность в большей степени.

- Родственникам, наверное, тяжелее всего жить в неизвестности. Каким образом они принимают участие в поисках?

Олеся: Каждый поиск уникален и нет определенного алгоритма для каждого поиска. Обычно родственников мы просим объехать больницы, потому что с ними нам очень тяжело наладить связи. То есть, если мы звоним в больницы, нам могут предоставить некорректную информацию, либо не предоставить вовсе.

Например, этой осенью был случай, когда потерялся пенсионер, Александр Луговой. Он ушел из дома, и никто его не видел. Мы клеили ориентировки, также разносили их по водителям маршрутных такси. Мы обзванивали больницы и морги каждые два дня. Его не было нигде. Оказалось, что все это время, более трех недель, он находился в реанимации ГБУЗ №21. С самого первого дня пропажи. Причем, мы звонили в эту больницу несколько раз, и нам говорили, что у них нет пациентов с такой фамилией и людей, которые неопознанные, либо без документов. Получается так, что у нас налажен контакт с правоохранительными органами, но не с лечебными учреждениями. Мы понимаем, что у людей регламент, но, с другой стороны, это может иногда спасти чью-то жизнь.

Линар: В общем, если родственники к нам обращаются, то они активно участвуют в процессе.

- Каково это, сообщать родным пропавших о смерти близкого?

Олеся: Это всегда тяжело. Бывает, узнаешь, сообщаешь, они начинают плакать, ты приносишь свои соболезнования, кладешь трубку и тоже плачешь. Но, человек такое существо, которое привыкает ко всему. Первое время даже узнавать такие новости тяжело. Со временем учишься принимать это, потому что это часть жизни.

- Помогают ли вам, волонтерам, государство и спецслужбы?

Олеся: С полицией мы сотрудничаем. Они занимаются розыском со стороны служебного долга, а у нас просто активная гражданская позиция. Взять, к примеру, тот же поиск Яны Перчаткиной. Это была просто большая слаженная работа добровольцев, сотрудников полиции и МЧС. А денежное финансирование в нашем отряде не принимается ни в каком виде.

Линар: Наша принципиальная позиция: мы не принимаем денежную помощь. Те, кто не могут участвовать в поисках, но желает помочь, могут передать в отряд  оборудование, например компасы, навигаторы, а также  скотч, батарейки, бумагу.

- Много ли добровольцев присоединилось к вам за последний год?

Олеся: Если говорить в масштабах всей страны, то, я думаю, добровольцев немало. Но, в Башкирии, пока, на сегодняшний день, мало добровольцев. Счет мы не ведем. Есть люди, которые могут помочь только с определенным поиском, есть постоянно активные. Но последних очень не хватает.

Линар: У нас каждый помогает по мере своих сил. У нас даже есть люди с ограниченными возможностями, которые нам помогают.

- Проходят ли добровольцы какое-нибудь обучение, вступая в команду?

Олеся: Да, конечно. Необученный доброволец может не только не принести пользу, а даже навредить. Обучение добровольцев проводится не только потому, что обученный доброволец на поисках приносит больше пользы, но также и для того, чтобы в экстренных ситуациях он мог руководить пришедшими на помощь гражданами.

Линар: У необученного добровольца  эффективность 20%, а у обученного, как правило, 80%.

- Чему конкретно обучают волонтера-новичка? И кто это делает?

Олеся: Обучение проводят инструкторы. Обучение – это комплекс различных дисциплин: ориентирование, чтение топографических  карт, первая помощь, управление группой и т.д.

Линар: У нас, на самом деле, довольно часто проходит обучение. Также, раз в год, в Москве проходят крупные учения, где собираются волонтеры со всех регионов страны. Нужно учиться обязательно, потому что у «Лиза Алерт» свои методики и разработки, они одни из самых эффективных в России. Мы готовы обучать любого желающего.

- Какими качествами должен обладать волонтер?

Линар: Волонтер должен быть ответственным и коммуникабельным. 

Олеся: В первую очередь, это должен быть психически здоровый человек, адекватный, умеющий доводить взятые на себя задачи до конца. Вообще, особых требований нет, это ведь разные люди, с разными качествами и характерами.

- Говорят, что поиск, как наркотик. Действительно ли это так для вас?

Олеся: Лично для меня нет. В принципе, такое у нас в отряде не приветствуется. Потому что человек может устать, перегореть, морально истощиться. Наши координаторы заботятся о том, чтобы человек, который несколько дней занимался поисками, после этого отдохнул.

Линар: Да, у нас не приветствуется, когда человек одержим поисками. Все должно быть сбалансировано: дом, работа, семья, поиски.

- Что еще вы хотели бы донести до горожан, наших читателей?

Линар: В заключение хотелось бы сказать, что именно от скорости подачи заявки зависит, найдем мы человека живым или погибшим. Так, например, в Татарстане у отряда «Лиза Алерт» и ЦУКС (Центр управления кризисными ситуациями) очень хорошо налажено взаимодействие. После поступления заявки к ним, в течение 10 минут заявку получает и наш отряд. Таким образом, шансов найти человека живым становится больше, потому что одновременно и поисковые службы, и добровольцы начинают действовать.

Олеся: У нас в Башкирии такого взаимодействия пока нет. Но, мы активно сотрудничаем  с полицией и МЧС. Надо сказать, что «Лиза Алерт» всегда открыты и готовы к сотрудничеству. Хотелось бы думать, что мы будем продолжать развиваться. Читателям я бы хотела порекомендовать не бояться вступать в ряды добровольцев, потому что каждый может внести свой посильный вклад для того, чтобы найти человека, и домохозяйка, и многодетная мама, и бизнесмен, и пенсионер, и студент, и офисные сотрудники, и госслужащие – в принципе, любой из вас. О своем желании стать добровольцем вы можете сообщить, позвонив на горячую линию 8-800-700-54-52 (звонок бесплатный). Каждый помогает по возможности и, зачастую, один сделанный репост – уже помощь. Нередко именно эта маленькая частица становится решающей в судьбе человека.

Беседовала Карина Мамаева. 

 

Дорогие читатели! Приглашаем Вас присоединиться к обсуждению новости в наших группах в социальных сетях - ВК и Facebook