Общество
Надежда Кудисова, фото из личного архива героя
«Я бы вновь ушел, сердце рвется»: боец из Башкирии рассказал о жизни на волоске от смерти и редких встречах с сыном в зоне СВО
Шел 1014 день с начала специальной военной операции на Украине. Половину из них житель Альшеевского района Башкирии с позывным Соболь видел своими глазами, находясь на фронте. Мужчина имел за плечами только службу в армии, которая проходила в Германии с 1990 по 1992 годы. В мирное время Соболь 25 лет работал на Куйбышевской железной дороге на дистанции электроснабжения. Но уже с 2020 года искал варианты отправиться на Донбасс. Не вышло. Будущий солдат с боем прорывался на службу с первых дней СВО, но его не брали из-за возраста – все-таки 52 года. Тогда Соболь обратился к казакам, где и нашел свое место и настоящих боевых братьев, о чем рассказал ГорОбзор.ру.
«Я попал в казачью бригаду «Дон». Прошел обучение в Тамбове, в частности освоил зенитку. После уже отправился под Донецк в качестве специалиста в составе казачьей разведывательной бригады «Терек». Там мы брали так называемую позицию сапог. Было несколько десятков боевых выходов, в атаку ходили. Там же я совершил свой первый снайперский выстрел – попал в мину, когда ее закладывал минометчик. Под Донецком отработали, и нас перебросили под Херсон. Мы двумя расчетами зенитных установок пошли в атаку. До Николаева 13 км не дошли. Попали под серьезный обстрел, нас танкисты спасли», – вспоминает Соболь.
Полтора месяца обучения плюс полгода службы – строго 6 месяцев, день в день – пролетели быстро. Соболь вернулся домой. Но сидеть сложа руки, хотя и вернулся на работу, он не смог. Через 4 месяца уроженец Башкирии уже вновь был с казаками на полях сражений.
«В этот раз попал в батальон «Аксай». У нас все батальоны носили названия рек – Кубань, Аксай, Дон, Енисей. В этот раз работали на Кинбурнской косе, на самом кончике. То есть фактически находились на передовой. Я служил на зенитной установке 23-2 на базе мотолыги. Почему-то запомнил, что там был фруктовый сад – персики, яблоки. В августе-сентябре все цвело и пахло, и были постоянные разрывы… Тогда, в 2022 году, дронов ведь практически еще не было, только артиллерия стреляла», – рассказал уроженец Башкирии.
И вновь домой, как после тяжелой смены. Мирная жизнь, близкие рядом. Казалось бы, все хорошо. Но там ребята, они звонят из-за ленточки, а по ночам не можешь уснуть из-за шума в ушах, привыкших к выстрелам и взрывам. В 2024 году Соболь заключил третий полугодовой контракт, который стал для жителя Башкирии последним из-за состояния здоровья.
«Третью ходку отработал, и могу сказать, что мы чудом выжили. Обстрелы были страшные. Зенитную установку спалили. Арта все время стреляла, чтобы мы не могли потушить. Сгорела у меня на глазах… И во время третьей ходки я понял, что уже здоровье не позволяет нормально функционировать. Могу подвести парней: сердце прихватит, ребята начнут спасать и пострадают. Контузий у меня много было, потому что мины рвались в 2-3 метрах. Я бы вновь ушел, сердце рвется…» – тихо говорит солдат.
Вероятно, самое частое, о чем говорят последние 1014 дней – боевое братство. Сколько раз военнослужащие уходили на фронт, произнося фразу: «У меня там ребята». И сегодня, в это непростое время те самые ребята могут стать важнее семьи. И нередко за эту семью надо биться в прямом смысле.
«Мотолыга в первую очередь – эвакуатор. Выезжали и вытаскивали ребят из-под огня. Внаглую залетаем, зениткой отобьемся, врагов напугаем, своих соберем и уезжаем. Раненых, мертвых… Никого ни разу не оставили – ни 200, ни 300. За это нас сильно уважали. Боевое братство – больше, чем семья. Мы спаяны кровью. Стоим плечом к плечу. Сам часто об этом думаю, что они роднее семьи… Мы вытаскивали друг друга не один раз», – поделился башкирский казак.
Стоит сказать, что Соболь не единственный член семьи, который отправился в зону СВО. Вслед за мужчиной – через 2 месяца – ушел его старший сын. Хотя отец и не пускал его: «Сначала женись, роди мне внука, потом иди». Но молодой защитник Родины решил иначе, чем искренне гордится Соболь.
«Папа, я буду круче, чем ты», – говорил сын. Вступил сначала в ЧВК. Он брал Бахмут, был штурмовиком. У него множество наград – За отвагу, За взятие Бахмута и окопный крест. Есть и государственная второй степени. Матери говорит, что ему теперь первая нужна, он теперь за ней поехал. Сыну 30 лет. У него своя семья – взвод. Потом по Минобороны пошел в наш батальон Сафина. Обучился на взводного БПЛА. Навел порядок с документами, а потом на фронт. Когда на связь не выходит, переживаем, конечно. По трое суток не спит, один раз неделю не спал… Но я очень им горжусь», – признается собеседник.
Пока мужчины защищали Родину, дома ждала супруга и мать двоих сыновей. К слову, участница фотопроекта «Жена Героя». По признанию Соболя, после того, как жена узнала о подписании первого контракта, 2 месяца не разговаривала с мужем. Не обиделась, волновалась, переживала и знала, что не переубедит. Решение окончательное.
«Обиделась. В дорогу даже ничего не собрала. Я ее бросил одну. Но… Так и есть. А потом я ей говорил, что она будет гордиться нами», – смеется Соболь.
И действительно гордится. А соболь гордится тем, что, вероятно, стал первым есаулом-мусульманином. Военнослужащий из Башкирии прошел необходимый обряд с участием атамана. Последний сказал, что уроженец республики – достойный муж, отец, брат и казак. Сейчас башкирский есаул активно занимается общественной деятельностью.
«10% от дохода, согласно казачьим порядкам, я отдаю на СВО. Сам езжу с гумконвоями, даже в перерывах между службой выезжал. Именно в такой поездке встретился с сыном после того, как полтора года не виделись. Привезли тогда солдатам 2 бани, которые были битком забиты всем необходимым. Сейчас тоже готов гуманитарный конвой. Власти активно помогают. А я вот опять напрашиваюсь поехать. Провожу уроки мужества в школах регулярно», – отмечает собеседник.
Возвращаться в мирную жизнь сложнее, чем привыкать к окопам, признается Соболь. Адаптация проходит оперативно, думать некогда, зная, что рядом кружат стальные «птички». Но были и моменты тишины. О чем думают бойцы? О близких.
«О родных говорят, детях, внуках, женах… Если даже просто расскажешь о своих вслух, то на душе уже легче становится. Иногда говорят, мол, сейчас как вернусь, как отдохну. Но в действительности все не так. В мирной жизни мелкие проблемы. Война меняет. Я сильно изменился и стал молчаливым», – заключил уроженец Башкирии.
Дорогие читатели! Приглашаем Вас присоединиться к обсуждению новости в наших группах в социальных сетях - ВК , Телеграм и Одноклассники
