Большое интервью Жаркова. Об уходе из «Салавата», разговорах с Ламсой, «Авангарде» и зарплатах хоккеистов

Честный разговор с бывшим нападающим «Салавата Юлаева».

Владимир Жарков отыграл за «Салават Юлаев» три сезона. Вместе с уфимским клубом он выигрывал бронзовые медали чемпионата КХЛ, за несколько лет стал одним из самых ценных игроков команды. После окончания плей-офф появилась информация, что Жарков может покинуть «Салават Юлаев». Переговоры о продлении контракта уфимского клуба с нападающим стали самой обсуждаемой темой всей трансферной политики «Салавата». Первого мая Владимир Жарков покинул уфимскую команду и подписал двухлетний контракт с «Авангардом». В этом интервью вы узнаете:

• Почему Жарков и «Салават» не договорились о контракте?
• О чем был разговор хоккеиста с Томи Ламсой и как после него изменилась судьба форварда в «Салавате»?
• Почему хоккеист выбрал «Авангард», а не другие топ-клубы?
• В чем отличие тренерского подхода Томи Ламсы и Николая Цулыгина?
• Детальный разбор причин поражения «Салавата Юлаева» от «Ак Барса» в плей-офф со счетом 0:4;
• Мнение Владимира Жаркова о высоких зарплатах хоккеистов;
• И как спортсмен успевает уделять время своей семье с шестью детьми.  

Владислав Картаев и Владимир Жарков / фото: Сергей Словохотов

«В САЛАВАТЕ СКАЗАЛИ, ЧТО НА МЕНЯ НЕ ХВАТАЕТ ДЕНЕГ»

– Владимир, расскажите, насколько трудным получился для вас последний месяц?

– Я не могу сказать, что месяц получился у меня трудным, так как были варианты дальнейшего трудоустройства. Конечно, изначально посещали мысли, что хочу подписать контракт с «Салаватом Юлаевым», на два года. Потом процесс начал затягиваться, все застопорилось. Но смотришь вокруг и понимаешь, что тобой интересуются очень хорошие команды, топ-клубы. Значит, ты не самый плохой хоккеист. Я еще год назад смотрел, сколько людей на рынке, многие просто остаются без работы. На этом фоне понял, что не нужно расстраиваться. «Салават Юлаев» берет новый вектор развития, это жизнь, наша работа. 

– Когда «Салават Юлаев» сделал вам предложение и сколько их всего было?

– Только одно. И не было никакой конкретики. Изначально у меня состоялся разговор с руководством перед плей-офф, я стал его инициатором. Давайте я лучше вам в хронологическом порядке расскажу всю ситуацию. Перед последней паузой на Евротур мне звонит агент. Говорит: «Владимир, тобой интересуются два хороших клуба». Я даже не стал спрашивать, кто звонил, какие команды обратили на меня внимание. Шел регулярный чемпионат, у меня все мысли о предстоящем плей-офф в составе «Салавата». Я говорю агенту: «Клево, что мной интересуются. Но ты лучше скажи, как там Уфа, от них что-то есть? Давай пообщаемся». Позвонили в Уфу, руководство сказало, что сначала подпишет новый контракт с главным тренером, затем клуб рассмотрит пожелания главного тренера по составу и начнем диалог. Окей, я был не против. 

Проходит время, тишина, никто из Уфы так и не общался предметно. Позвонил еще раз агент, говорит: «Тобой активно интересуются». Я ответил, что мой приоритет – «Салават Юлаев», хочу остаться в этом клубе. Пошел к руководству, они еще не продлили контракт с тренером, процесс затянулся, обсуждали детали. В конце февраля мне уфимские менеджеры говорят: «Володь, все нормально, мы хотим тебя оставить и тренер в тебе заинтересован». Отлично, думаю, что меня подпишут перед плей-офф, за 10 дней до его начала. Получу хороший эмоциональный всплеск. Я тот хоккеист, которого контракт перед плей-офф не расслабляет, а наоборот, замотивирует. Соглашение перед самой важной частью дает импульс, показывает, что клуб верит в тебя, надеется. Но процесс снова затянулся. 

Через некоторое время пошли слухи, что клуб подписал новый контракт с Плэттом и Манниненом. Я звоню агенту, спрашиваю насчет соглашения. Он мне говорит, что Уфа вышла на меня с предложением: один год за 35 миллионов. Я удивился: почему один год, почему мне снижают зарплату? Провел лучший сезон по статистике, причем без большинства. А они мне год дают. Странное предложение, я его отклонил. Мне просто стало неприятно. Помните, в прошлом году была шумиха, что меня хотят убрать из команды? Я тогда пошел на понижение зарплаты, срезал бонусы. Клуб сказал, что нужно влезть в потолок зарплат. Я не возражал, хотя мог спокойно отказать и оставить всю бонусную часть. 

– Прошлым летом у вас были варианты от других клубов?

– Да, три команды на связь выходили. Я сказал, что буду играть в Уфе, мне здесь все нравится. Тогда представители тех клубов говорят: «А если «Салават» все-таки откажется от тебя?». Я ответил, что в таком случае можно вести диалог, но точно не сейчас. Вернусь к своему рассказу. Год назад мне убрали несколько миллионов из контракта, порезали бонусы, и я сказал агенту: «Пофиг, остаюсь в Уфе, играем дальше». И сейчас мне опять все уменьшают. Я задал логичный вопрос: почему вы мне срезаете зарплату и бонусы и даете только один год? В ответ мне сказали, что у клуба не хватает на меня денег. И контракт на один год, потому что все руководство и тренерский штаб пока подписаны до конца предстоящего сезона. Хорошо, я принимаю логику по деньгам. Но ведь был вариант дать часть этих денег в бонусах. Вы поймите, не было никаких 50 миллионов и близко. Мне срезали где-то полтора-два миллиона, я просто хотел остаться на прежних условиях. Самое интересное, что ребятам, которых переподписывают, повышают зарплаты, а мне снижают. Я не смотрю на чужие деньги, дело не в этом. Просто не понял, почему ко мне стало такое отношение?

Объяснение про срок контракта тоже странное. Многим дали соглашения на два года. Я-то как раз хотел два сезона или даже больше отыграть за «Салават Юлаев», выиграть с ним кубок, добиться успехов с командой. Да, у руководителей и тренеров контракты только на один год. Но я-то в чем виноват? От меня это не зависит. Конечно, понял, что клуб не очень во мне заинтересован. Если вы хотите оставить игрока, то хотя бы начнете выполнять часть его условий. Повторю еще раз: я не просил никаких космических денег. И поэтому остальные клубы активизировались, четыре команды начали вести активные переговоры. Не скрываю условия: мне дали прежнюю зарплату и бонусы адекватные сделали. Я принял решение перейти в «Авангард», но благодарю другие клубы за предложения. Представляете, за день до официального подписания контракта мне позвонили практически все представители омской команды. Руководитель клуба, генеральный менеджер, все поздравили. Даже специалисты по форме позвонили, узнали все детали. До начала чемпионата еще четыре месяца, а тут уже начинается такая работа. Не созвонились только с Хартли, потому что он летел в Ригу. Мне сказали, что уже сегодня он мне сам позвонит, хочет со мной поговорить о хоккее, виденье игры, порассуждать на разные темы. Окей, без вопросов. Я только приветствую такое отношение.

В Уфе мне остался непонятен один момент. Конечно, никто никому не должен, у нас такая работа. Просто я за человеческие отношения в любом случае: находишься ты в команде или уходишь из нее. Я попрощался со всеми игроками, легионерам отдельно написал. Поговорили в конце с руководителями клуба. Никого не хочу судить, но главный тренер мог позвонить? Мы с ним три года работали, делали одно дело. Я не держу обиду, но на мой взгляд, это показывает отношение к тебе. Когда уходил из ЦСКА, мы сели с Никитиным. Он меня вызвал, перекинулись несколькими словами, тренер кратко все объяснил. Вообще никаких вопросов. 

И в конце хочу подвести итог. Дело не в деньгах, дело в человеческих отношениях. «Авангард» показал не только заинтересованность, но и свой подход ко мне. Не буду скрывать, еще прошлым летом Омск звал меня в команду. А у «Салавата» такого отношения не было. Я две недели ходил, доставал агента вопросом: «Ну, что там слышно от Уфы?». Он мне в конце уже сказал: «Вов, хватит. Это уже маразм. Заканчивай». За все время от «Салавата» было только одно предложение и звонки с вопросом: «Ну что, подписываетесь на таких условиях? Нет? А мы другие не будем выдвигать». 

Владимир Жарков и Томи Ламса / фото: Сергей Словохотов

«ПОСЛЕ РАЗГОВОРА С ЛАМСОЙ ПОДУМАЛ, ЧТО МЕНЯ ОСТАВЯТ. А ПОТОМ ДОШЛИ СЛУХИ, ЧТО ТРЕНЕРСКИЙ ШТАБ НЕ РАССМАТРИВАЛ МОЮ КАНДИДАТУРУ»

– У вас был разговор с Томи Ламсой после окончания сезона?

– Да, мы поговорили.

– О чем был этот диалог? Я слышал, что в личном разговоре с вами тренер сказал одно, а руководителям клуба совершенно другое…

– Я не буду вам рассказывать все полтора часа диалога. Мы поговорили о том, как прошел сезон. Прошлым летом Томи мне позвонил и поставил одно условие: не выплескивать эмоции на скамейке запасных во время матча. Думаю, многие заметили, что я эмоциональный игрок. Не всегда могу совладать с собой на скамейке, но это мне помогает больше заряжаться, действовать на льду намного лучше. В этом году я убрал агрессию к себе, перестал в каких-то эпизодах что-то говорить партнерам. Весь регулярный чемпионат старался себя вести спокойно. Мы даже с Пашей Коледовым смотрели видео, как я ему что-то говорю. Даже смеялись, потому что не было криков, обсуждали, как надо сыграть. Думаю, многие пацаны из команды скажут, что я стал намного спокойнее. В плей-офф мне пришлось вернуть прежнюю требовательность. Во время первой игры практически молчал, но, когда проиграли «Трактору», понял, что происходит какая-то ерунда. Как будто не Кубок Гагарина начался, а продолжается регулярный чемпионат. Вокруг спокойствие, и мы проиграли. Я убрал такое отношение, но не было никакой агрессии. Начал разговаривать на скамейке, больше подбадривал ребят, никого не ругал. Например, когда забивали гол, я ходил и говорил: «Мужики, сейчас поспокойнее сыграем. Не надо бежать и забрасывать вторую шайбу». Когда забиваешь, эмоции идут вверх, а игровая дисциплина вниз. Можно легко получить шайбу в ответ. Лучше две-три минуты вбрасывать шайбу через стекло, действовать надежно. Да, я ходил по скамейке и это говорил. Но, почему нельзя так делать? Иногда это нужно. Я ходил не для себя, не потому что сам так захотел, а для пользы всей команды. И Томи Ламса мне говорит: «Мы с тобой разговаривали, а ты в этих моментах начал много общаться». Я ответил, что после первого матча плей-офф нужно было собраться, что-то менять. Потом мы начали побеждать. Он не стал возражать на мой ответ. 

– Говорили о концепции игры?

– Да. Томи хочет ее менять. Ламса задает мне вопрос: что ты думаешь о первых двух звеньях? Про иностранцев я ничего не стал говорить. Уже тогда все знали про усиление второго звена. Это меня даже обрадовало, команда станет сильнее. Я сказал, что буду только рад, если мы сможем улучшить качество игры. Томи спросил: где я себя вижу? Если первые две тройки укомплектовали, то в третьем звене. Например, Воробьев, Хохряков и я. Тренер спросил: почему? Не буду говорить все детали, объясню кратко: Воробьев выйдет после большого пропуска из-за травмы, ему нужно набирать объем работы. Мы с Хохряковым – два быстрых хоккеиста, которые всегда думают о защите. Если у Миши что-то пойдет не так, мы ему поможем. Воробьев – хороший распаковщик, у нас получится найти взаимопонимание. Ламса сказал: «Да, отличная идея».

Дальше Томи спросил меня про контракт. Сказал, что на всех может денег не хватить, есть потолок зарплат. Я ответил, что не просил прибавки пять или десять миллионов, те же условия, был важен срок контракта – два года. Томи услышал меня, пообещал поговорить с руководством и наш диалог на этом закончился. Больше мы не говорили. Пожелали друг другу хорошего отпуска. Я вышел после этого разговора, обрадовался. Подумал, что все хорошо, тренер хочет оставить меня в команде. Но потом все затянулось, до меня дошли слухи, что, оказывается, тренерский штаб не особо рассматривал мою кандидатуру на следующий сезон. Вот и вся история. А то, что я якобы ставил условия: мне нужно второе звено, большинство – бред. Такого разговора даже не было.  

– Почему вы так сильно хотели остаться в «Салавате»?

– Много факторов. Семье здесь было хорошо, всем все нравилось. Но я с женой разговаривал, она сказала, что ей без разницы, куда ехать. Главное, чтобы у нас в семье было все нормально. Меня это подстегнуло, и я стал больше думать о хоккее. Понимаете, в Уфе можно было собрать хорошую команду, чемпионскую. На меня могут обижаться, но весь народ в «Салават» набрал Рома Беляев (бывший спортивный директор уфимского клуба, сейчас работает в московском «Спартаке» – прим. редактор). Мы в первый же сезон взяли бронзу, потом наш костяк сохранялся. Да, тренеры с нами работали, руководители делали новые трансферы, спасибо всем за это. Но внутри команды коллектив собирался сам. В плей-офф мы просто садились и все вместе и думали, как нам играть. Показывали характер, хоккеисты сами строили структуры игры. Чтобы там ни говорил Томи Ламса, при всем уважении, команда строила сама себя. И это был самый главный кайф, здесь нет никаких минусов. Я столько видео на айпаде пересмотрел за эти три года, так развился. Мы с ребятами садились и разбирали большинство соперника, придумывали, как можно в том или в другом моменте сыграть. Спасибо большое Уфе за такое развитие, искренне говорю. Мне такой подход к работе помог стать лучше. Я хотел остаться, потому что понимал: если взять трех-четырех сильных хоккеистов, то мы можем хорошо играть, бороться за Кубок Гагарина с пацанами. Но жизнь распорядилась так, что мне пришлось уйти. 

– Вам не обидно, что вы три года бились за клуб, не жалели себя, ложились под шайбы, выходили в самые трудные моменты на лед. А в итоге вам не захотели сделать достойное предложение? Хотя других непонятных хоккеистов «Салават» с удовольствием продлевает, улучшает условия…

– Обижаться – удел слабых. Есть доля разочарования, но я ни на кого не обижен. Просто сделал выводы из ситуации. Вот обиделся я, пошел разбираться в клуб, спрашивать: кто из вас меня не оставил? Руководители или тренеры? Это же смешно. Что мне это даст? Я сделал выводы, все сопоставил. Понял, что за все время разговоров кто-то из них мне что-то не договаривает, не может в лицо сказать. Разочарование от ситуации быстро прошло, мне позвонили менеджеры хороших клубов, я понял, что на меня есть спрос. Отлично, пойду биться, играть в хоккей в другой команде. Я благодарен «Салавату Юлаеву» за три года. Хочу сказать большое спасибо болельщикам. Выложил прощальное фото в инстаграм, там столько комментариев. Было очень приятно, не увидел грязи, много слов благодарности. Я старался делать свою работу честно, да, не всегда все получалось, но я отдавался на льду искренне ради команды. Сейчас приятное ощущение, что люди это увидели, отблагодарили в ответ. Кто-то даже пожелал выиграть Кубок Гагарина в другой команде. За эти годы я понял, что «Салават Юлаев» – это не просто хоккейный клуб, это вся Республика Башкортостан. Не стоит относиться к команде, как будто в ней есть два-три человека. Это самая популярная организация в Башкирии, за которую все болеют. 

– Владимир, давайте сейчас отмотаем время назад. Лето 2020 года, вы видите знаменитое фото на доске у одного из руководителей клуба. Там нарисован состав команды и вас в нем нет. Вы сейчас понимаете, что «Салават» принял решение по Жаркову еще год назад?

– Разные мысли меня посещают, иногда до смешного доходит. Прошлым летом мне звонили представители других команд, приглашали к себе. Эх, сейчас бы мог стать чемпионом (смеется). Ну, был тот список, окей. Мне Василий Анатольевич Чижов сказал: «Я только в этом году понял и вижу, почему ты так хорошо ценишься как хоккеист». Его отношение ко мне поменялось в этом сезоне. Можно по-разному рассуждать. Да, возможно, сейчас пришло идеальное время избавиться от меня: контракт закончился, не надо выплачивать компенсацию, искать обмен. Год назад меня вряд ли хотели отдать за упаковку клюшек, а найти хорошего игрока сложно. Но я рад, что этот сезон провел в Уфе. Да, проиграли 0:4 «Ак Барсу», к сожалению, от такого никто не застрахован. Но в ковидный чемпионат у меня получилось показать лучшую статистику. 

Владимир Жарков / фото: Сергей Словохотов

«МЕНЯ ВЗБЕСИЛО, КАК ЛЮДИ НАЧАЛИ ОБСУЖДАТЬ, ЧТО У «АК БАРСА» ПРЕМИИ ЗА ПОБЕДУ БОЛЬШЕ, ЧЕМ У «САЛАВАТА»

– Почему вы выбрали «Авангард»?

– В первую очередь, из-за настойчивости. Клуб проявлял ко мне интерес еще в прошлом году. Мне понравилось отношение к хоккеистам. И мне очень хочется выиграть Кубок Гагарина. Надеюсь, у нас получится победить. Я не говорю, что остальные команды, которые мной интересовались, не ставили такие задачи. У нас потихоньку растет конкуренция в лиге, надеюсь, КХЛ продолжит двигаться в таком же направлении. У «Авангарда» есть большие амбиции, новый импульс: защитить титул. Клуб выполнил все мои условия. Но мне было важно, что команда за три года два раза играла в финале Кубка Гагарина. Конечно, в новом сезоне и Казань, и Челябинск будут бороться за титул. «Трактор» собирает серьезный состав. Я поблагодарил все клубы, которые мной интересовались. Но свой выбор остановил на «Авангарде». 

– Когда смотрели финальную серию плей-офф, уже знали, что окажетесь в «Авангарде»?

– На 70 процентов был уверен, что окажусь в этом клубе. 

– Болели за «Авангард», понимали, что можете прийти в чемпионскую команду?

– Сначала были мысли, что всегда тяжело приходить в чемпионскую команду. А потом я подумал: какая разница, приду я в клуб с Кубком Гагарина или нет? Когда смотрел финал, представил, каково ребятам сейчас выходить на лед в такой ситуации? Я прихожу в команду, чтобы помочь ребятам снова стал чемпионами, защитить титул. Думаю, никто не против, если весь Кубок Гагарина будет облеплен шайбами, на которых написано: «Авангард». Думаю, что у всех будет запредельный настрой. Сейчас все порадуются пару месяцев, а потом обратно в шахту и копать. 

– Что отличает Омск от других команд? Вы играли против «Авангарда», расскажите особенности?

– У «Авангарда» стиль команды из Северной Америки. Все действия происходят быстро. Вспомните финал, «Авангард» отдает шайбу и ЦСКА не знает, что с ней делать. Москвичи всегда играют в правильный хоккей и ждут чужих ошибок. «Авангард» это понял и сделал выводы. Не было смысла навязывать максимальный темп ЦСКА в каждой смене, где-то Омск экономил силы. Армейцы возили шайбу по периметру, играли активно, много блокировали броски. Особенно в последнем матче, больше 20 бросков на себя приняли. Потом уезжали 20 раз в контратаку и уже в чужой зоне забирали инициативу. Команда очень сильна в тактическом плане.

В прошлом году мы сидели после первого матча плей-офф «Авангард» – «Салават Юлаев» с Кадейкиным, Хохряковым и разбирали игру соперника. Смотрели видео, думали, что нужно изменить нашему звену. Мы тоже против них играли в горизонтальный хоккей. Пересмотрев встречу, увидели, что по скорости наша команда быстрее. Но почему-то Омск все равно с шайбой оказывается. Мы играли практически в такой же хоккей, как «Авангард». Но у соперника было все получше налажено в тактическом плане. Они забирали шайбу за счет выбранной позиции, а не скорости. Что сделало наше звено в следующих матчах? Перестало бежать вперед, начали придерживать шайбу, стягивать на себя двоих и отдавать поперечные передачи. Было много диагональных пасов. Причем не по льду, так как Омск за счет позиции мог перехватить шайбу. Мы просто брали и швыряли ее в стекло, выигрывали борьбу и практически все наши передачи проходили. «Авангард» тогда играл плотно, пытались прикрыть и вторым хоккеистом уйти вперед. Мы посмотрели, изучили и наша тактика сработала. В прошлом году наше звено забросило около пяти шайб. И это самый главный кайф, который я получал в Уфе. Тебе 31-32 года, ты сам руководишь своим звеном, пытаешься ее перестроить вместе с партнерами, у тебя есть свобода. Когда ты часами смотришь видео, предлагаешь изменить систему и по итогу все срабатывает. Я такого удовольствия не получал. За это «Салавату Юлаеву» большое спасибо.

– Вы уже отметили отношение в «Авангарде» к мелочам еще за день до подписания контракта. Я общался с многими людьми, которые выигрывали Кубок Гагарина. И они говорят, что все решают мелочи, чемпионская команда складывается по крупицам. Начиная от уборщицы, которая каждое утро приводит раздевалку в порядок, заканчивая игрой в хоккей. Клуб должен быть сильным на всех уровнях. Вам не кажется, что «Салават» не может выиграть Кубок Гагарина, потому что во многих линиях есть «не закрученные гайки»?

– Я думаю, что у каждого своя политика. Мне кажется, в Уфе рассуждают так: мы платим вам деньги, вот и все, выходите, играйте, выигрывайте. У вас хорошие зарплаты, деньги вовремя платят? Да. Бонусы есть? Конечно, есть. Лед, питание, хорошие самолеты, гостиницы. У вас есть все условия. Выходите и играйте. Я об этом разговаривал с тренером, что каждый должен в плей-офф перестраиваться. Нельзя упускать никаких мелочей. Вот вы привели в пример работу уборщицы. Она тоже часть клуба, ее сотрудник. Ты с утра пришел на тренировку, вдруг тебе кто-то что-то ляпнул, не подумав, такое сказал, что тебя задело, изменилось настроение. Я понимаю, что мы все профессионалы. Но у каждого свой род деятельности. Кто-то работает на заводе. Человек делает важную деталь, к нему пришли, сказали что-то неприятное, он отвлекся, психанул, в итоге деталь получилось кривой. Ее поставили в машину, водитель сел и автомобиль сломался. Понимаете, какая цепочка? В хоккее то же самое. Психология стоит на первом месте в плей-офф. Ну и, конечно, физическое состояние. Остальное на втором плане. Мое мнение: нельзя все измерять деньгами. Меня взбесило, как люди начали обсуждать информацию о том, что у «Ак Барса» бонусы за победу выше, чем у «Салавата». И поэтому мы перестали играть. Блин, да как вообще такое можно говорить? Ты вышел играть в плей-офф, за кубок. Премии за выход в следующий раунд – это те деньги, которые ты не должен считать. Вот ты выиграл Кубок Гагарина, принес его на стол руководителю и говоришь: так, была задача выиграть трофей. Он перед вами. Будьте добры, выплатите премии, которые вы нам всем обещали. Я никогда не пойму того, кто считает деньги за выходы в следующий раунд: кому платят больше, кому меньше? Если тебе так важны премии, тогда до начала сезона спрашивай у клубов про них. И выбирай, где не 30, не 40, а 50. 

Владимир Жарков / фото: Сергей Словохотов

О ПРИЧИНАХ ПОРАЖЕНИЯ «АК БАРСУ» СО СЧЕТОМ 0:4

– Прошедший сезон для «Салавата» получился одним из худших за последние пять лет. Объясните, почему?

– Все прекрасно понимают, что пошло не так. Это признает и тренерский штаб. У нас была надежда практически на одно звено. Особенно в плане большинства. Когда оно перестало работать, все покатилось вниз. В матчах с «Ак Барсом» важна любая мелочь. Давайте возьмем стартовый матч. Первый гол Казань забивает в большинстве. Причем такая шайба, в ней некого обвинять. Яруллин едет вдоль синей линии, набрасывает на ворота резко с кистей. Ты даже не понимаешь, в какой момент человек в этой ситуации может бросить. И дальше Кормье подставляет клюшку, вот тебе и 0:1. А если бы мы забили в большинстве, все могло пойти по-другому. Я никого не обвиняю, тут все решают мелочи. Мне кажется, нужно было что-то менять по тактике, мне показалось, что схемы «Ак Барса» поменялись, по сравнению с регулярным чемпионатом. Мне напомнила эта серия первый матч с «Авангардом» год назад. Мы все ждали, что Казань побежит вперед. А они взяли и сказали: зачем нам бежать? Вы сейчас сами до нас доберетесь. И просто ждали момент. Мы стали терять много сил, чтобы пробраться чужую зону, создать момент. Нужно было переключиться. Вот четвертое звено, где играли Солодухин, Картаев и Башкиров – вообще молодчики. У меня есть к себе претензии по первой игре. А дальше уже случилось сотрясение и я досматривал оставшуюся часть серии.

–  То есть, «Салавату» не хватило вариативности в тактическом плане?

– Знаете, у каждой команды свои задачи. «Ак Барс», ЦСКА, «Авангард» ставят свои цели в регулярном чемпионате. Но регулярка – это то время, когда у тебя есть запас прочности и не стоит обращать внимание на победы и поражения. Да, результат важен для болельщика. Но с точки зрения конечного достижения цели, тебе нужно постоянно что-то менять. Без разницы, с какого места ты выйдешь в плей-офф, тебе дали команду, ты должен с ней работать без давления. Два месяца поиграл в одну систему, проверил ее. Работает? Хорошо, следующие два месяца поиграем по-другому, под нагрузками. Начинаешь с командами из нижней части турнирной таблицы играть 0:0 в основное, доводишь матчи до овертайма, буллитов. Но ты понимаешь, что даешь нагрузки специально, чтобы хоккеисты чувствовали себя, как в плей-офф. Когда сил нет, нужно бежать вперед, играть на максимуме своих возможностей. Потом можно сменить систему, добавить вариативности. И к плей-офф ты уже подходишь полностью готовым: знаешь все свои сильные и слабые стороны, понимаешь, что нужно изменить в трудной ситуации. Думаю, нам этого не хватило в серии с «Ак Барсом». 

– Согласны, что «Салават» ментально проиграл эту серию? Было видно, что «Ак Барс» бьется друг за друга, у них есть один единый кулак. Многие игроки «Салавата» не заступились друг за друга, не шли в стыки, избегали борьбы…

– Может быть. Но если это так, то очень жаль. Я старался ментально не проиграть. После первого матча с «Ак Барсом» многое переосмыслил, увидел, что нужно делать лучше. Но во втором матче я практически не сыграл. Столкновение с Да Костой и сотрясение. Мне сложно согласиться или возразить. В такой ситуации все зависит от каждого отдельно взятого хоккеиста. Насколько он готов рубиться на льду, за партнера. Если ты начал биться за одного напарника, за второго, то вокруг тебя образуется вся команда и вы становитесь единым кулаком. Тут такой тяжелый момент присутствует. Выходит на лед дядя Вася, он не хочется рубиться. Говорит, что это Казань, у нас нет шансов. Им вот шесть миллионов дают, а нам три. У меня контракт заканчивается после сезона, я спокойно доиграю и полечу отдыхать. И вот что с ним сделать? Ничего. Ну, выскажу я ему это в раздевалке, а дальше что? Человек должен сам прийти к тому, чтобы рубиться за команду на льду, отдавать все силы. И не нужны никакие громкие лозунги: «Ура, вперед, давайте все вместе!». Зачем орать? Ты выходи и игрой доказывай, что готов биться. Это чисто мое мнение.

– Вы проиграли 0:4 «Ак Барсу», и это настоящий удар для республики. Как думаете, должны ли после такого быть серьезные перемены в клубе?

– Не мне решать и думать об этом. Какие-то изменения последовали. Вот меня убрали. Посмотрели на первый матч с Казанью, я сыграл не так уверенно. И сделали перестановки. Не продлили Семенова, Кугрышева, Солодухина. Видите, пошел другой вектор развития. 

Томи Ламса и Николай Цулыгин / фото: Сергей Словохотов

«МЫ НЕ МОЖЕМ РЕШАТЬ СУДЬБУ ТРЕНЕРА. Я НИКУДА НЕ ХОДИЛ И НИЧЕГО НЕ ПОДПИСЫВАЛ»

– Вы провели три хороших сезонах в Уфе. Раскрылись в первые два года под руководством Николая Цулыгина. Что можете сказать об этом тренере?

– У него есть плюсы и минусы, как у каждого специалиста. Кто-то говорит, что не так сильна дисциплина. Возможно. Но было больше свободы, я за это время вырос, как игрок. В плане умственного развития. Нам показывали видео, делали разборы, но я считал, что мне этого недостаточно. Привык по-другому работать. У нас были два успешных года. Конечно, многое зависело от игроков. Когда назначали Цулыгина, думали, что «Салават» займет второе место в регулярном чемпионате. Но мы заняли шестое. Тем не менее, в плей-офф команда сплотилась, и мы дошли до финала Востока. Его плюс в том, что игроки смогли объединиться и выдать один из лучших результатов в плей-офф за последнее время. У Ламсы получилось наоборот, более-менее ровный регулярный чемпионат, а потом мы вылетели во втором раунде. В прошлые годы болельщики говорили: «Почему вы так слабо играете в регулярном чемпионате, с «Адмиралом» кое-как по буллитам обыгрываете, убирайте тренера». А в этом году изменили хоккей в регулярном чемпионате, зато плей-офф получился никакой. Я просто хочу поблагодарить двух тренеров. Николай Леонидович дал развитие мне, как хоккеисту, было больше свободы и я за счет этого стал более профессионально относиться к делу. К этому я дошел благодаря Цулыгину.

– Правда, что команда после первого сезона была горой за Цулыгина? Некоторые ребята даже ходили в правительство республики, чтобы его оставить. 

– Я не ходил. Это очень деликатная история. Мне позвонили, я честно не помню, кто из игроков набрал. Даже вспомнить не могу. И начали спрашивать мое мнение о тренере. Кто-то был за тренера, кто-то против. И меня спрашивают: «Вова, что ты думаешь по этому поводу?». Я сказал: «Слушай, а мы кто такие, чтобы решать подобные вопросы?». Это зона ответственности руководства, функционеры ставят тренера, не хоккеисты. Мы не можем решать судьбу тренера. Я никуда не ходил, ничего не подписывал. То же самое, могу сказать про отставки тренеров. Никогда в таком не участвовал и не буду. Мое дело – играть в хоккей. Если меня что-то не устраивает, я подойду к человеку и скажу ему это. Чтобы от понимал, что от меня ждать. Это честная работа, правильные отношения. Пусть лучше меня обменяют, чем я поставлю подпись в бумаге, в которой просят снять тренера. У Цулыгина и Ламсы могут быть претензии ко мне, у меня возможны недовольства. Но это нормальный рабочий процесс тренера и хоккеиста. 

Единственный раз, когда я что-то говорил на тему тренерской работы было в 2018-м году. Тогда после трех месяцев работы в начале чемпионата происходило большое давление на Николая Цулыгина, некоторые хотели его снять. Я после одного из проигранных матчей подошел к спортивному директору Роману Беляеву и сказал: «Нам всем надо успокоиться. Все будет нормально, не трогайте тренера, мы вместе исправим ситуацию». Идет регулярный чемпионат, мы готовились к нему с Цулыгиным, работали. В тот момент это было самое правильное решение: не рубить с плеча и дать тренеру поработать. Тогда я высказал свое мнение. В итоге Николай Леонидович остался, и вместе мы дошли до финала Востока. 

– Год назад команды КХЛ не доиграли сезон, но «Салават» был в сумасшедшей форме. Вы прошли «Авангард», следующим соперником был «Ак Барс». Как думаете, в том году Кубок Гагарина был реален?

– Думаю, да. После «Авангарда» мы почувствовали эмоциональный всплеск. У каждого был особенный настрой. Например, у Умарка был последний сезон в «Салавате», он горел желанием победить. У нашего звена получилось набрать хорошую форму, да вообще все были на пике. Мы прошли финалиста Кубка Гагарина, сильнейшего соперника – «Авангард». Мне кажется, трофей был очень близок. Противостояние с «Ак Барсом» было бы максимально интересным, другим. «Салават» бился бы до последнего. 

– На ваш взгляд, в чем разница между Николаем Цулыгиным и Томи Ламсой, в качестве главного тренера?

– Ламса хотел сыграть в более активный хоккей. Не знаю, насколько это получилось реализовать… Томи стал пожестче на тренировках, увеличил интенсивность. Но каждому свое, это не значит, что такой подход сработает на 100 процентов. Я для себя давно сделал выводы и готовлюсь к матчам и турнирам сам. Потренировался на льду, если не хватило объема, пошел дорабатывать в зал. Так было и при Цулыгине, и при Ламсе. Надо делать ускорение на велосипеде, иду и делаю его. Не хватает выносливости? Иду в зал и начинаю делать упражнения для ее развития. Изменился подход к тренировкам.

– Вам не кажется, что «Салават» стал шаблонной командой? Одни и те же схемы, кому-то что-то запрещено делать на льду. Сейчас все говорят, что ЦСКА не хватило креативности в атаке, они весь плей-офф играли по схемам, все строго. Может быть, от этого вы и пострадали в прошедшем сезоне?

– Полностью с вами согласен. Я уже сказал, что нам не хватило вариативности. Есть регулярный чемпионат, чтобы попробовать разные схемы. Мы использовали только то, что построили в начале сезона. И весь чемпионат оттачивали одно и то же. Соперник перестроился, и сезон для нас закончился. 

«СМОТРЮ В ИНСТАГРАМЕ, КАК КТО-ТО ТУСУЕТСЯ. А Я КАЙФУЮ С СЕМЬЕЙ»

– Владимир, вы многодетный отец. Как успеваете уделять время шестерым детям, играя в хоккей?

– У меня три племяшки и три ребенка. Слушайте, у меня все супер, честно говорю. Гулянки и все остальное отошло на второй, третий план. И это здорово. Я радуюсь с детьми. На тренировку с утра встал и целый вечер свободен для занятия с дочками. У нас появился третий ребенок, я приезжаю с тренировки в два часа дня, иду с ней гулять. Прошелся по улице, пришел домой и вместе легли на дневной сон с четырех до пяти. Ты вроде и с ребенком сидишь, но в это же время отдыхаешь. С двумя старшими дочками занимается жена. Она вообще молодец. В школу развозит, на тренировки. Не тяжело находить время на детей. Родитель – это профессия. Если ты пришел к тому, что готов к рождению ребенка, будь любезен, неси ответственность. Да, в чем-то ты себя ограничиваешь. Захожу в инстаграм и вижу, что кто-то гуляет, тусуется, отдыхает. Думаешь: блин, вот же им круто в этот момент. А потом понимаешь: да, хорошо, а что дальше? Ну, погуляли вы, но так же не будет две недели подряд, месяц. А я дома с семьей просто кайфую. Я сейчас с вами разговариваю, рассказать, как мой день начался?

– Расскажите.

– Проснулись, съели куличи на Пасху, побили яйца. Потом собрались и пошли гулять в поле, просто кайф. Столько эмоций получили на свежем воздухе. Пришли обедать, пожарили шашлыки. Дети бегают, играют, веселятся. С ними мячик побросал, пошли в бассейне покупались. Это самая настоящая радость, непередаваемые эмоции. Конечно, нам повезло с родителями. В любой момент можем отдать детей и поехать с женой в любое место, приятно провести вечер. Мы не ставим рамки: только семья или только отдых. Конечно, иногда хочется побыть вдвоем. В девять вечера уложили детей, дедушки и бабушки присмотрят, а мы поехали куда-нибудь культурно посидеть. Все идеально. 

– Насколько тяжело половину года быть в разъездах, когда у вас такая большая семья?

– Это тяжело. Мне хочется всегда быть с детьми, помогать им. Например, по школе. Старшая дочка недавно делала проект, не успевала, много всего навалилось. Помогал ей. Это прикольно, я получаю удовольствие, когда помогаю детям. 

– Многие хоккеисты говорят, что в Уфе намного комфортнее жить с детьми, чем в Москве. Вы такого же мнения?

– Да. Но у меня своя история. Во-первых, нам повезло со школой. Отличные условия для обучения детей. Когда была пандемия, мы много времени вместе занимались активным отдыхом. Катались на лошадях, занимались скрипкой, фортепиано. Сейчас китайский язык, английский на дистанционном. Фигурное катание, гимнастика. И зимой жена с моей дочкой Николь начала кататься на сноуборде. В Уфе очень комфортно по одной причине: вся дорога занимает максимум один час. Думаю, всем хорошо из-за отсутствия пробок, есть отличные условия для развития детей, все можно успеть. В Москве нереально сходить с ребенком на большой теннис, покататься на сноуборде, час поспать и пойти на гимнастику. И образ жизни в Уфе успокаивающий, такой релакс. В Москве ты постоянно куда-то бежишь, а в Уфе ты живешь по-настоящему. 

– Мы в этом интервью много говорили о деньгах, зарплате хоккеистов. Как вы относитесь к тому, что люди обсуждают ваши деньги и говорят, что вы получаете их незаслуженно?

– Не все понимают, что мы теряем в жизни. Спортсмены теряют здоровье. Да, многие говорят: «Да дайте нам эти деньги, мы за такие суммы будем делать все то же самое». Почему тебе должны давать эти деньги? Их надо заслужить. Нам тоже с потолка просто так десятки миллионов никто не дает. Я вспоминаю свое детство, путь в большой хоккей. Все время, когда обычные пацаны во дворе с девчонками тусят, сигаретку тянут и пивко попивают, ты впахиваешь на тренировках. Я приходил со школы, двоюродная сестра помогала мне делать часть уроков. Я садился на автобус, ехал 50 минут до станции. Садился на электричку, потом выходил и еще на другом автобусе ехал. Дорога в одну сторона занимала около двух часов. И какое тут детство? Потренировался, обратно проделываешь весь этот путь, чтобы попасть домой. Семь вечера, ты с баулом приезжаешь во двор, все в футбол играют, веселятся, классная обстановка. У нас еще был очень дружный двор в Подмосковье. И что делал я после приезда? Садился за уроки. Пока сделал домашнее задание на часах 10 часов вечера. Все, ложишься спать, так как в семь утра вставать. И так каждый день. Выходил погулять, когда бабушка отпускала, она более лояльно относилась, мог часик побыть на улице. Потом мы с семьей переехали в Москву, все то же самое. Стал взрослее, опять все друзья с девочками сидят, отдыхают. Пошли в кино, на тусовку, вообще хоть куда. А хоккей занимает все время, помимо этого тебе надо еще подтянуть учебу, держаться. А потом тебе нужно выиграть большую конкуренцию, чтобы пробиться в хоккей. Сколько у нас травм? Люди делают несколько операций, болячки с тобой остаются на всю жизнь. Сейчас максимальный возраст становится 36-37 лет. Все, завершается карьера. Дальше куда? Ты всю жизнь играл в хоккей. Что делать? Если грамотно успел вложиться, взял недвижимость, то проблем не будет. Но не в у всех так. Пойти в хоккей – наш особенный выбор. Но мы не просто так эти деньги получаем, а проходя большой путь.  

– Не задумывались, чем будете заниматься после хоккея?

– Много о чем думал. Иногда смотришь и думаешь: блин, у меня столько друзей за границей живут и вообще ни о чем не думают. Надо вложиться в недвижимость, найти спокойную работу и просто отдыхать. Потом думаю: покайфую полгода, а дальше что? Наступит тоска. Может быть, я стану тренером. Заканчиваю высшую школу тренеров через 20 дней. Я закончил экономический, может, пойду в президенты клуба или спортивным директором. Мне бы такая сфера была очень интересна. Когда приходишь в клуб, нужно жить хоккеем. Это большой и захватывающий процесс. Помимо того, что нужно вести хоккейную деятельность, приходится ходить в правительство, вести диалоги о финансировании, общаться со спонсорами. Спрашивать у больших начальников: какой результат вы хотите? Кубок, окей, нам нужны деньги. Я сейчас уже задумываюсь о грамотных тратах спортивных клубов. Делать грамотные трансферы, постепенно внедрять в состав молодежь. Мне очень интересна работа функционера, у него всегда большой объем работы. Я пока живу хоккеем, вот такие у меня мысли.

ДОСЬЕ «ГорОбзор.Ру»
Владимир ЖАРКОВ
Нападающий
Дата рождения: 10 января 1988 года
Место рождения: Павловский Посад
Игровая карьера: ЦСКА (Москва) – 2005 - 2008, 2012 - 2018; «Нью-Джерси» – 2008 - 2012; «Салават Юлаев» (Уфа) – 2018 - 2021, «Авангард» – 2021 - н.в.
Достижения: чемпион России, финалист Кубка Гагарина, серебряный и бронзовый призер КХЛ.

Дорогие читатели! Приглашаем Вас присоединиться к обсуждению новости в наших группах в социальных сетях - ВК и Facebook