Ребя моего времени

Когда-то мы все были маленькими. Мы верили в бесконечность жизни и были уверены, что уход из нее не имеет к нам никакого отношения. Годы тянулись долго, и нам очень хотелось повзрослеть. Мы примеряли вещи взрослых и с нетерпением ждали день своего рождения. Мамы собирали нам стол, мы приглашали друзей домой, получая не конверты с деньгами, а подарки: это мог быть пластмассовый пистолет, конструктор или просто футбольный мяч. Почти все наше время занимала школа. Мы ходили в классы, где было по 33 ученика. Мы сами линовали поля в тетрадях, а наши учителя были самыми уважаемыми не только для нас, но и для всех жителей села. С ними все здоровались… и вообще, тогда все друг с другом здоровались. Мы ходили в общую баню, катались на санях и лыжах, играли в войну, в беговую и круговую лапту, городки, чижик и футбол. Вся улица была свидетельницей дворовых хоккейных баталий. Из экипировки только шайба и фанерные, часто ломающиеся, клюшки. Сначала бегали в валенках, потом появились коньки. Мы знали наизусть имена всех хоккеистов и боготворили их: Фирсова за знаменитый "фирсовский щелчок", Рагулина за богатырскую мощь, Харламова за скорость. А еще втайне от всех мы резались в чику, где вместо монеток использовались сплющенные крышки бутылок из-под пива и лимонада. Мы прыгали с крутых обрывов рек, а если не могли перебороть страх, то нас сталкивали наши же друзья. Порой нас просто силой заволакивали в воду. Так мы учились плавать. 
А как мы бегали по теплым лужам босиком. Чего греха таить, мы все в детстве пробовали курить: дымили пожухлыми листьями и собирали "бычки" по дорогам. Мы ели дикарку и дикий щавель, метко стреляли галькой из рогаток по пустым бутылкам, взрывали карбит, долбили из пугачей и поджигов, пили березовый сок и носили расклешенные брюки 22 на 24 сантиметра. Такую ширину разрешала школа. Ну, а за ее пределами мы надевали широченные клеши, их называли колоколами. Вечерами во дворах били по струнам треснутых гитар боем "восьмерка" и пели болеющими голосами "Мой фантом" и первые песни Высоцкого.
Было дело, матерились. Но только в кругу пацанов, и никогда при девчонках и родителях. Все наше ребя прошло через цыпки и синяки. Мы сдавали бутылки и на честно заработанную мелочь покупали петушки, лимонад и самые дешевые карамельки. Что бы батя или мамка отпустили поиграть, мы пололи картошку и поливали грядки, таскали навоз и мыли полы. Мы соглашались на любую работу, лишь бы они отпустили на рыбалку или в лес. Мы сами находили запчасти на помойках и собирали мопеды и даже мотоциклы. Гурьбой бегали на поляну за больницей, где садился кукурузник. А какова была радость от сборки первой резиномоторной модели самолета!
Самое незабываемое, конечно же, друзья детства. Мы вместе бродили по речке с марлей или тюлью. Так мы ловили пескарей. Они стояли стайками на галечной отмели. Было интересно наблюдать, как их толстые, песочные в крапинку спинки извивались под лучами солнца. А какая из них была жареха! А еще мы попадали в пионерские лагеря, откуда все в тайне мечтали сбежать. Как трудно было ложиться на панцирные кровати в тихий час. Утренних засонь мы мазали зубной пастой, а иногда и углем. Потом все вместе ржали, как ненормальные. 
Увы, мало фотографий пришло в наше время из прошлого. Ведь делали мы их сами. Ночами сидели под светом красных фонарей в ваннах и кладовках: проявляли, промывали и закрепляли. Потом снова выпрашивали, не помню, сколько копеек, у родителей на пленку "Фото 65", которая не всегда использовалась по прямому назначению. Из нее, если она была горючей, мы делали небольшие ракеты, обернутые в фольгу. Эти ракеты летели не всегда вверх. Порой они бешеной змеей метались по земле, яростно подпрыгивая и оставляя за собой едкий запах дыма. Но нам так хотелось, чтобы хоть что-то поднялось в небо, ведь тогда все ребя мечтало быть летчиками и космонавтами. Всем селом ходили в кино. Глянцевых афиш не было. На белом листе бумаги только три строчки: название фильма, начало показа и стоимость билета. Ну, а как смотрели: кричали, свистели и не сдерживали слезы...
Телевизоры были не у всех. Было всего два канала, которые переключались плоскогубцами. Родители удаляли нас от экрана, если там начинались эпизоды с поцелуями. Мы смотрели и обсуждали всем селом фильмы "Четыре танкиста и собака", "Васек Трубачев и его товарищи", "Тимур и его команда". В магазинах не было изобилия, не было кассовых аппаратов. Косточки счет у продавщицы летали по спицам с быстротой молнии. Она сама резала масло и взвешивала продукты. Люди в очередях не зверели, уступали место старикам, обсуждали все сельские новости. Все выписывали газеты и журналы. Самые любимые для пацанов: "Моделист-конструктор", "Радио" и "Юный техник". А как мы ждали Новый год! Шили карнавальные костюмы на школьную елку. Ее ждали все пацаны и девчонки. На новогоднем бале были разрешены танцы под магнитофон. Скрипучий лентопротяжный механизм крутил пленку тип 6, которая рвалась через каждые 10 метров. Мы склеивали ее ацетоном и продолжали трястись под "Битлз", "Песняры", "Слэйд" и "Роллинг Стоунс". Мы слушали "Голос Америки", который заглушали "глушилки" - специальные радиостанции для создания помех. Наивные, мы писали письма в Вашингтон: дистрикт Калумбия, бокс 222. Хорошо, что хватало ума не отправлять их, они по-любому не дошли бы до адресата. Мы ходили в спортивные секции и писали записки девчонкам, предлагая дружбу. Провожали их из школы до дому, неся их портфели, дрались за право дружить. Мы были свидетелями незабываемых вечеров-встреч с выпускниками родной школы. Носили школьную форму, которая была доступна всем и никого не выделяла среди других. Дочь секретаря райкома была такой же, как и мы. Да сам секретарь держал дома кур. Все сельчане знали друг друга по имени. У нас были туалеты на улицах, а воду добывали на колонках и колодцах, таская ее ведрами с помощью коромысла. 
А какие были весна, лето, осень и зима!
В первые проталины и ручейки мы пускали щепки, представляя их кораблями. А потом бежали вслед за ними и расчищали им путь, когда они упирались в какие-либо препятствия. А как первые перелетные птицы, выглядывая из скворечников, выдавали свои трели на фоне майского тепла и ярко-зеленого ковра свежей травы. И вот наступало долгожданное, но короткое лето. Упоительными были те вечера. Ласкающая слух вдалеке гармонь и где-то застольная песня "Ой, рябина кудрявая". 
А потом снова осень в резиновых сапогах и ватных фуфайках. За ней первый снег. Все это было...
Мы чтили ветеранов. Слово отца - закон, слезы матери - самое тяжелое испытание. Мы ходили на демонстрации, помогали колхозам и совхозам убирать урожай, учились в институтах, техникумах и ПТУ. Работали в стройотрядах и ездили на комсомольские стройки.
Время загоняло нас во взрослую жизнь, но мы не переставали уважать и любить своих родителей. Мы и сейчас любим свою Родину. И было время, когда почти все верили в то, что нам говорили с экранов телевизоров и со страниц газет. Мы были классными октябрятами, комсомольцами и пионерами, хотя и носили галстуки в карманах. Платили комсомольские взносы в ДОСААФ, стреляли в тирах из настоящих винтовок, играли в "Зарницу" и обожали поездки в Уфимский государственный цирк. Не идти в армию было стыдно! Не создать семью после армии было странным. И вот ушли в прошлое серая шерстяная школьная форма 60-х и студенческая романтика 70-х. Началась и продолжается взрослая жизнь, полная тревог и надежд. 
И что же было? 
Было много всего: и хорошего, и плохого. Но это было во все времена. Теперь нам говорят о глобальных ошибках нашего века и что мы очередное "обманутое поколение", воспитанное на платформе порочной идеологии СССР. Что же нам делать теперь? Кому верить? Нам под шестьдесят и две жизни нам не дарованы. А кто сказал, что мы правильно живем сейчас? Ведь все на самом деле просто. У каждого поколения есть свое время радости и надежд, и оно будет самым лучшим по одной лишь причине - тогда мы были молодыми. И мы никогда не предадим то наше дорогое и самое любимое время.