«Убийца убийце рознь»

ГорОбзор.ру выяснил, как в Башкирии строится работа по ресоциализации бывших осужденных, вышедших на свободу, и как происходит их адаптация к жизни в современном обществе после освобождения из мест лишения свободы. Команда ГорОбзор.ру в составе редактора Екатерины Тимиряевой и фотографа Вадима Брайдова с Общественной наблюдательной комиссией Башкирии по обеспечению прав человека в местах принудительного содержания выехала в ИК-3, а также пообщалась с теми, кто собирается начать новую жизнь на свободе при поддержке по определению чужих, но по сути неравнодушных к их судьбам людей.

Башкирия в числе не самых криминогенных регионов России

По уровню преступности среди российских регионов Башкирия в числе тех, где этот показатель сокращается. По данным региональной прокуратуры, в 2017 году уменьшение составило 6,7%. Это больше, чем в целом по стране, где эта цифра в среднем 4,8%. Основная доля преступлений в республике – это кражи (35,2%), затем идут мошенничество (10,7%), преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ (9,5%), угрозы убийством (5,8%) и, наконец, умышленные причинения легкого вреда здоровью (3,7%). По данным ФСИН по Башкирии, на сегодня в пенитенциарных учреждениях отбывают наказание порядка 11 тысяч человек.  Около двух тысяч из них могут быть освобождены досрочно: это позволяют сделать поправки в статью 72 УК РФ. То есть при вынесении приговора в виде лишения свободы один день содержания лица под стражей засчитывается за полтора дня при отбывании наказания в исправительной колонии общего режима и воспитательной колонии, и за два дня при отбывании наказания в колонии-поселении. Приговоры будут пересматривать в судах. Пока подано 6 прошений. Но это только начало.

«Осужденные нам доверяют»

Свою журналистскую работу с членами Общественной наблюдательной комиссии республики мы начали с совещания в кабинете начальника колонии. Олег Галин уточняет у начальника учреждения лимит содержания осужденных, на который рассчитано учреждение и реальное количество отбывающих наказание осужденных на момент посещения. Начальник учреждения докладывает председателю ОНК республики о количестве осужденных содержащихся в штрафном изоляторе, помещении камерного типа, отряде со строгими условиями содержания, карантинном отряде. Олег Галин уточняет, не применялась ли к осужденным физическая сила и специальные средства в соответствии с законом за текущую неделю. Не применялась. Глава ОНК заносит информацию в свой блокнот и предлагает приступить к работе. Мы выходим в колонию. На плацу в это время идет плановое, предусмотренное правилами внутреннего распорядка, построение осужденных на проверку. Пользуясь случаем, Олег Галин предлагает начальнику объявить осужденным о том, что проводится посещение колонии членами Общественной наблюдательной комиссии. Начальник учреждения делает соответствующее объявление. Председатель ОНК встает перед строем и командирским голосом объявляет осужденным о том, что проводится проверка соблюдения прав человека и предлагает желающим записаться к нему на личный прием. Несколько человек поднимают руки, Олег Галин записывает их фамилии. Далее мы идем вслед за комиссией, посещаем жилые отряды, запираемые помещения, производственный сектор.

На каждом объекте Олег Галин и его первый заместитель Александра Дремина осматривают условия проживания осужденных, проверяют на ощупь матрацы, подушки, постельные принадлежности, проверяют наличие питьевой воды, температурный режим, беседуют с людьми. После посещения производства Олег Галин внезапно просит начальника учреждения собрать людей в курилке. Разрешение получено и вот в курилке уже нет свободного места, люди в непринужденной беседе общаются с председателем ОНК на разные темы. «Осужденные нам доверяют», - говорит Олег Галин. «Самое главное не обещать людям того, что ты не можешь для них сделать. Если пообещал – сделать обязан. Здесь особое понимание слова и поступков. Если ты наобещаешь осужденному решение всех его проблем и забудешь про это или не сможешь сделать, – этого тебе не простят. Уважения и доверия не будет».

«Им сложно поверить в то, что им, действительно, хотят помочь»

- Никогда не спрашиваю осужденного, по какой статье он отбывает наказание, иначе может получиться так, что мое отношение к обратившемуся за помощью в ОНК РБ заключенному будет предвзятым, - поясняет первый заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии Башкирии Александра Дремина во время обхода территории исправительной колонии № 3, что располагается на улице Советской в микрорайоне Шакша в Уфе. Сегодня комиссией проводится плановая проверка соблюдения прав человека в данной колонии, во время которой к общественникам с любым вопросом может обратиться каждый осужденный.  

Непредвзятое отношение – ради установления доверия

Чтобы человеку возможно было помочь после того, как он освободится, необходимо установить с ним контакт и наладить с ним взаимопонимание пока он отбывает срок, а не после. Ресоциализация осужденных – то есть помощь им в поиске жилья, работы, восстановлении документов, участие в возобновлении общения с семьей – это вопрос безопасности всего общества. 

- Самое сложное – дать человеку поверить в то, что ему, действительно, хотят помочь, а не заработать на нем какие-то дивиденды. Человек должен понимать и верить, что это, действительно, делается для него.  Поэтому начинать ресоциализацию нужно внутри учреждения, до освобождения человека. Дать ему профессию, образование, возможность на исправление, показать то, что он человек, а не быдло. Вот для этого наша комиссия и посещает постоянно исправительные учреждения. Наша задача: пресекать любые попытки унизить человека, какой бы поступок он не совершил. «Очень важно, чтобы после освобождения человек не был озлоблен на общество, в котором ему предстоит ассимилироваться. Ведь, какие-то неправомерные действия, допущенные к осужденному со стороны сотрудников колонии, будут им восприниматься как действия не конкретного человека, а представителя власти. Отсюда вывод, что это система, а систему формирует общество. Столкнувшись на свободе с ситуацией, когда осужденный не нужен работодателю, когда ему негде жить и никто не хочет протянуть ему руку помощи, человек укрепляется в своей озлобленности. Эта озлобленность очень быстро перерастает в ненависть, в неприятие всего общества в целом. И вот уже бывший осужденный не видит ничего страшного в том, чтобы причинить вред людям, представителям этого «чужого» общества, совершить в отношении них новое преступление. Отсюда рецидив и возвращение в зону или тюрьму», - говорит глава ОНК РБ Олег Галин.

Идея поддержана, но еще не воплощена

Впервые в Башкирии публично идею создания Реабилитационного центра для бывших заключенных обсудили в марте 2015 года на межведомственном заседании инициированного ОНК РБ при участии Общественной палаты республики, представителей профильных министерств, учреждений и ведомств, а весной прошлого года во время прямой линии с главой региона Глава ОНК РБ по защите прав граждан в местах принудительного содержания Олег Галин, объясняя задачу организации, подчеркнул, что это, прежде всего, позволит предотвратить возможные рецидивы. 

- Создание данного центра, во-первых, позволит документировать человека, который вышел на свободу и не знает, куда ему деваться, что ему делать, позволит предоставить ему жилье, медицинское обследование и т.д. То есть уберечь человека от совершения нового преступления, а значит, уберечь наших законопослушных граждан от опасности, от криминальных элементов, - говорил тогда он.

Глава Башкирии проект поддержал. Он привел даже в пример историю бывшего заключенного, жизнь которого он контролирует лично. Осужденному, которого случайно увидел на улице, Рустэм Хамитов помог найти работу.

- Молодой парень, симпатичный, уверенный в себе: «Почему Вы здесь?» – «Вышел из мест лишения свободы». – «Почему не работаете?» – «Не берут на работу». – «Какая у Вас есть специальность?». – «Токарь». Мы записали его координаты. Он, кстати, сейчас трудоустроился на работу. По крайней мере, мне так служба занятости сообщила. Поэтому я поддерживаю эту тему. Считаю, что центр нужен. Мы обязательно проработаем и подумаем, как его сделать современным, правильным и, главное, работающим, - заявил тогда Хамитов.

По данным общественников, 70% осужденных, отбывающих наказание, – люди в возрасте от 25 до 50 лет. Регионы РФ, апробировавшие программу реабилитации, заявили о снижении рецидива до 5%. Порядка 6 тысяч человек не вернулись в места лишения свободы.

Реабилитация осужденных в Башкирии на общественных началах

Олег Галин ведет работу по ресоциализации осужденных на общественных началах. Признается, что ему это даже влетает, что называется, «в копеечку». На собственные деньги он создал сайт ОНК РБ, оплачивает труд помощника, который обрабатывает корреспонденцию, и ведет делопроизводство. Также Галин предоставил под работу комиссии часть своего собственного офисного помещения, где располагается его юридическая компания, и оргтехнику, а также выделяет деньги на канцелярские принадлежности и расходные материалы. Подобной практикой он занимается последние шесть лет. Отвечая на вопрос, почему тема адаптации осужденных ему так близка, он говорит об опыте работы по другую сторону правоохранительной системы.

- Раньше я вообще на противоположной стороне находился. То есть я был оперативным работником, трудился в управлении по борьбе с организованной преступностью в отделе по организованным преступным сообществам, работал в отделе милиции Калининского района Уфы по квартирным кражам. Когда в 2004 году я снял погоны,  начал заниматься патриотической и общественной работой. Создал общественную организацию морских пехотинцев Башкортостана «Витязь». (авт. Галин в прошлом суворовец, офицер запаса морской пехоты). Создал Первую республиканскую юридическую компанию «Алекс», серьезно занялся юридической практикой и правозащитой. В 2012 году, когда появилась информация о том, что формируется новый состав Общественной наблюдательной комиссии, ко мне обратился старший товарищ, который уже был в этой комиссии, и сказал: «Сергеевич, ты очень качественно занимаешься правозащитными вопросами, вот есть такое направление – помощь людям, которые обществом в принципе забыты, у которых существует ряд проблем, не хочешь ли заняться?». Я подумал: «почему бы и нет?». Тем более я знаю, как экс-оперативник некоторые моменты, о которых не знает обычный гражданский человек. При тех же самых проверках исправительных учреждений, при тех же самых проверках отделов полиции, то есть я более качественно могу провести эту работу. Этой работой я смогу принести пользу своему народу, своей республике, простым людям. Я и согласился, - говорит он.

Галин убежден, что криминальный путь выбирают в первую очередь те, кто вырос в неблагополучных семьях и впитывал «тюремную романтику» с детства. «Все зависит от семьи», - считает он. Причем, не только на этапе воспитания, но и тогда, когда человек отбыл срок и понимает, что на свободе его дождутся близкие. Знать, что тебя ждут и любят – тоже мотивация. Но так бывает не всегда. 

- Когда человек попадает в исправительное учреждение, от некоторых отказываются жены, отказываются родители и человеку, по сути, на свободе делать-то нечего, его здесь ничего не держит. Ему никто не может и не хочет оказать помощь на свободе, он приходит, он чувствует себя изгоем и понимает, что там, в тюрьме, он уже нашел какое-то свое место, а на свободе никому не нужен и снова совершает преступление – намеренно, чтобы попасть в привычную обстановку. В нашей же работе мы даем человеку понять, что он не изгой, он один из нас. Да, он оступился, да, пусть два или три раза оступился, но давайте мы ему поможем встать на ноги, мы поможем ему устроиться на работу, мы поможем ему пройти медобследование и больше того, мы предоставим временное жилье, пока он встает на ноги. Конечно, при таких условиях, при таком отношении к нему со стороны общества, этот человек не будет выбирать для себя путь вернуться обратно в зону. А это, значит, он не совершит преступление, а это значит, что не пострадает кто-то из законопослушных граждан, потому что этот человек не совершит преступление, - объясняет свою позицию Галин.

И еще. Галин по-своему расценивает статус осужденных, предлагая поразмыслить о причинах, побудивших преступить закон и мораль.

- Я знаю, что преступник преступнику рознь. Относиться плохо ко всем осужденным морально нельзя. Потому что вот смотрите, два убийцы, да? Они оба убийцы. То есть к ним отношение у общества как к убийцам. Все, это нелюди. Но, один – совершил убийство, ударив молотком бабушку возле сберкассы, отобрав у нее 3 тысячи рублей. А второй, совершил убийство, защищая свою сестру от насильника или свою маму, убив нападающего бандита. И они оба сидят. У обоих срок. И срок одинаковый. Но это абсолютно два разных убийцы, да? Поэтому равнять всех под одну гребенку нельзя: убийца убийце рознь большая, - повторяет Галин.

«Мы в комиссии решили, что проведение только инспекторских функций, предписанных нам федеральным законом, не даст в полной мере желаемый результат по ресоциализации осужденных граждан»

А еще по инициативе Галина ежегодно в Башкирских колониях проводятся правовые и благотворительные мероприятия. «Мы в комиссии решили, что проведение только инспекторских функций, предписанных нам федеральным законом, не даст в полной мере желаемый результат по ресоциализации осужденных граждан», - говорит Олег Галин, - и я, при поддержке руководства нашего ФСИН, и членов нашей комиссии воплотил в жизнь ряд проектов. Например, день правовой помощи осужденным. Назвали мы его «Правовой десант». Суть проекта в том, что в день проведения мероприятия мы объединяем в команду представителей министерств, ведомств и учреждений республики по профилю работы с населением и привозим их в колонию. Представьте себе, что в зону приезжают представители Министерства здравоохранения, Фонда социального страхования, пенсионного фонда, военного комиссариата, медико-социальной экспертизы, службы судебных приставов, прокуратуры, суда, Министерства труда, бюро социальной занятости и так далее, в клубе расставляются столы для каждого представителя с табличкой, говорящей о его профиле, и осужденные в порядке очереди проходят к тому или иному сотруднику ведомства и задают ему интересующие вопросы в живом режиме. Ведь, в колонии у людей абсолютно те же вопросы и проблемы, что и у людей на воле. Кого-то интересую вопросы пенсии, кого-то вопросы получения инвалидности, кто-то потерял военный билет или удостоверение ветерана боевых действий и ему не начисляется соответствующее пособие, у кого-то вопрос по погашению гражданского иска по исполнительному листу и так далее и тому подобное. И представляете, у человека есть возможность не безликую бумагу по почте чиновнику послать с прошением, а, что называется, глаза в глаза обратиться к сотруднику того или иного ведомства, попросить о помощи и содействии в своей ситуации. Коэффициент полезного действия, если можно так выразиться, от этого мероприятия стопроцентный. Немаловажно и то, что представители ведомств приняв людей в таких условиях понимают, что здесь в колонии живые люди, ограниченные в своих правах, а потому нуждающиеся в помощи чуть-чуть больше чем люди на свободе», - говорит Олег Галин.

Так же возьмем благотворительный проект «Ты не забыт». В рамках этого проекта мы с членами комиссии, представителями духовенства, средствами массовой информации в день защитника Отечества приезжаем в колонии республики и поздравляем с этим праздником … ветеранов боевых действий, отбывающих срок. Да, да, не удивляйтесь, именно ветеранов боевых действий. Кто-нибудь когда-нибудь думал, что есть такие осужденные? А они есть. В башкирских колониях их на сегодня больше 100 человек. Среди них есть по-настоящему героические личности, воевавшие и в Чечне, и в Карабахе, и в Афгане, даже один осужденный, воевавший в Абхазии. Люди, имеющие ордена мужества и медали за отвагу. Но, не смогшие справиться с послевоенным синдромом и совершившими на этой почве преступления, приведшие их в зону. Я решил, что мы не должны из жизни вычеркивать людей, защищавших интересы нашей страны. В день защитника Отечества мы приезжаем в колонии с продуктовыми подарками для каждого такого осужденного, каждому говорим слова благодарности, ему предоставляется возможность со сцены рассказать о своей службе, сами осужденные силами местной самодеятельности готовят в этот день концертную программу. Самое важное, что в ходе акции в клубе учреждения собирают всех осужденных и мероприятие проходит при всех. Это имеет мощнейший ресоциализационный эффект не только для ветеранов, но и для всех осужденных. Люди понимают, что общество о них не забыло, что общество к ним не равнодушно, что общество с воли прилагает усилия для их исправления и протягивает руку помощи. «Вы не поверите, - говорит Галин, - Взрослые мужчины, повидавшие жизнь с самых ее жестких сторон, плачут в ходе этого мероприятия. А после освобождения приходят в офис и благодарят нас за человеческую помощь и добро. А это значит, что мы не зря делаем эту работу.

ПОДОПЕЧНЫЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ НАБЛЮДАТЕЛЬНОЙ КОМИССИИ БАШКИРИИ

Ирик, 26 лет

Шрамы на руках по локоть для подопечного ОНК РБ Ирика как напоминание о двух сроках, которые он отбыл в местах лишения свободы за грабеж. Рассказывает свою историю он неохотно: объясняет свои поступки только после уточняющих вопросов. Первый раз он попал на зону на 1 год 7 месяцев в возрасте 17 лет, второй – на 4 с половиной года, когда еще не исполнилось 19 лет.

- Как я могу объяснить свои поступки? Для меня это была легкая нажива, легкие деньги. Думал, разбогатею, а за преступление меня никто не поймает. Но вышло иначе. По ориентировке меня задержали полицейские Белорецка. В тот момент я сразу понял, что дальше будет нелегко, - говорит он, - Пока отбывал наказание, часто сидел в карцере. Характер у меня такой. Я вот на проверку не ходил, например, нарушал форму одежды, когда хотел, тогда спал, что хотел то и делал. Нельзя сказать, что я протестовал, но я и страдал за свои поступки. Сам добивался всего в этой жизни страданием и кровью.  

Ирик воспитывался в детском доме с пяти лет, после того, как его и еще 4 братьев и сестер забрали у пьющих родителей органы опеки. Рассказывает, что папу видел всего дважды в своей жизни.

- Первый раз мне было лет 7, 8, может быть. Он ко мне приехал в детский дом. Гостинец привез, сладости какие-то. Так мы с ним пообщались, посидели, предлагал он воспитательнице, чтобы он оставил паспорт и меня на час забрал, но они не согласились. А второй раз – я к тому времени освободился, уже учился в Уфе на художника, потом в Учалы к нему приехал. И вот я во второй раз в жизни его видел, обнял его, пошли к нему домой, он один жил. Поели, пообщались, наставления он мне дал – быть посерьезнее. И в 2012 пока я сидел, он умер. Мне двоюродный брат сказал, что он умер. И знакомый один. Я уже освободился к тому времени. Пока я сидел, мне не говорили, что у меня отец умер. На могилу к нему я не ездил, когда получится - не могу сказать. Времени нет и работать сейчас надо, - говорит Ирик.

Про мать говорит сдержаннее: «она была хорошая». Она тоже умерла, когда Ирик отбывал наказание.

-  Первым сроком умер отец, во второй – 45-летняя мать. Помню, я сидел в тот момент в карцере, когда умерла мама, это было 17 января 2017 года. Я вышел из карцера 22 января, но узнал обо всем только с 5 на 6 февраля. Если честно, я заплакал. Все-таки мать. Какой я ее помню? Ну, хорошая. Ну, хоть и не воспитывала, но все равно она для меня хорошая, мать же, - откровенничает Ирик.

В свои 26 лет, после всего, что случилось, он пришел к выводу, что счастье каждого – в его собственных руках. Ирик трудится в цеху по производству стройматериалов. Работу ему помогли найти в «Зеленом доме». Эта же общественная организация сняла для него жилье на первое время.

- Пока я сидел в лагере, мировоззрение поменялось. Я там занимался общими делами, блатовал. Но потом я понял, что должен жить по-другому и все вот это мне не нужно. Братья-мусульмане помогли, спасибо им. Постоянно так сидеть <в тюрьме> смысла нет. Та жизнь, которой я раньше жил, - это заблуждение. Смысл в том, чтобы жить честно. Отношения должны строиться на правде, а не на крови, обмане, грязи, фальши – такого не должно быть. Лично мое мнение. Я знаю, что говорю. Меня часто обманывали, друзья просто отворачивались от меня, общения не было. Да и с родственниками такое бывало тоже. Но со временем отношения с родней я настроил. Все зависит от меня, - уверен Ирик.   

Иван, 30 лет

- Посадили меня в 2015 году. В тот день я покурил, мне стало плохо в подъезде, я потерял сознание. Соседка вызвала полицию, которая забрала меня в отдел. Уже в отделе полиции у меня нашли запрещенные вещества. На тот момент мне было 27 лет, - начинает свой рассказ Иван.

Он освободился по условно-досрочному три месяца назад после проведенных двух лет в колонии за хранение и употребление наркотиков. Вообще, суд приговорил его к 4 годам лишения свободы, но он вышел раньше благодаря примерному поведению. Срок суд назначил с учетом того, что у Ивана уже было условное наказание по аналогичному преступлению. Иван расценивает всю историю как путь исправления: сначала было предупреждение, потом серьезное наказание и теперь, при поддержке ОНК РБ и Общественной организации «Зеленый дом» он начинает новую жизнь.

У Ивана есть 7-летний сын от первого брака, во втором он с супругой живет уже 6 лет. Мужчина признается, что самое страшное было для него – ее реакция.  

- Мои мысли в тот момент: «Все, конец». Я не знал, что мне делать. Больше всего за жену переживать начал, я понимал, что нашим отношениям может прийти конец, а я этого совершенно не хотел. Судите сами: вот только у меня условка была и я снова загремел. Потому что она мне до этого еще говорила: «Ну, что? Добегался? Докурился? Вот и все. Я тебе говорила: «Не надо». А ты: «Все нормально будет». Вот тебе и все нормально наступило». Вот тебе условка, а потом срок, она у меня в банке работала. РаботаЛа – заметьте. Потом ей пришлось поменять работу. Получается, что из-за меня, - вспоминает он.

Родители Ивана поддержали, не смотря на то, что сын скрывал от них информацию об имеющемся условном наказании. После того, как попал в ИК-3, Иван узнал, что и его отец был судим. А раньше это была семейная тайна.

- Мне об этом не говорил отец. А оказывается, что он тоже по малолетке сидел. Я точно не знаю, что у него было, но вроде за нанесение тяжких телесных. Я узнал об этом только тогда, когда сел. У меня с ним был откровенный разговор, когда он ко мне на свиданку пришел и мы с ним поговорили. И вот в последний раз, когда мы виделись до суда, он говорил: «Ладно, не переживай, все нормально будет. Мы тебя поддержим». Все они были за меня – и родители, и жена. Хотя я вот такое натворил, - рассказывает Иван.  

О времени, проведенном в ИК, собеседник говорит сдержанно. Признается, что старался ни с кем не разговаривать, а к новому статусу привык спустя неделю.

- 20% из тех людей в колонии можно к стенке поставить и расстрелять. Они только окажутся на свободе, все равно снова уедут. Это люди без тормозов, им вообще ничего не надо и они, действительно, представляют угрозу. Там сидят те, кто совершал кражи, разбойничали, но на зоне воровать нельзя. Нельзя этого делать, иначе у этого человека будут проблемы. Как минимум ему влупят. Но есть там и хорошие люди, которые попали туда случайно. Как я, например. Я все-таки считаю, что попал туда случайно. Может быть, это и к лучшему. У меня же была условка, но я не оценил это предостережение. Это сейчас уже я не притронусь ни к чему такому. Но тогда я этого не понимал, - заключает Иван.

Эдуард, 27 лет

Жизнь Эдуарда изменилась на «до и после» в течение трех месяцев. Рассказывает, что летом 2014 года он устал от «черной полосы» событий: на работе повысили план, который не выполнялся, произошло ДТП по вине водителя грузовика, въехавшего в его авто, появились боли в пояснице и участились ссоры с женой из-за нехватки денег, и он именно в этот период своей жизни впервые попробовал запрещенные вещества. Причем, дал их ему сосед, который таким образом предложил немного забыться.

- Это было, получается, начало лета. А в конце лета меня уже взяли. Привлекли по статье 228-ой. Я ехал на машине, сотрудники ДПС просили остановиться, я не захотел. Устроили погоню, догнали, начали обыскивать машину и нашли то, что иметь при себе нельзя. Немного было, только на меня, но этого хватило. Потом они вызвали еще наряд полиции, приехали сотрудники и все – забрали меня в РУВД. Пытались повесить на меня то, что я курьер, якобы я торгую этим, но такого не было. Сопротивляться было тяжело, конечно, потому что ты один в кабинете, а их много и все орут. Потом отправили в СИЗО, потом был суд и мне дали 4 года, - говорит Эдуард.

 

Отношения с бывшей супругой наладились: она разрешает забирать дочь на выходные. Но речи о том, что семья восстановится, нет. Это принятое экс-супругой решение. Эдуард тем временем встречается с девушкой, которую уже познакомил со своей дочерью. Откровенничает, что теперь его принцип: «нужно жить ради своих близких, беречь их и никому не доверять».  

Дорогие читатели! Приглашаем Вас присоединиться к обсуждению новости в наших группах в социальных сетях - ВК и Facebook