Сильнее любого оружия

«Добро, сострадание и милосердие работают сильнее любого оружия». Е. Глинка

Надпись у граффити-портрета доктора Лизы, известной правозащитницы и общественницы, филантропа и врача-реаниматолога с ее цитатой на стене здания – то, что первым на улице видят посетители при входе в отделение паллиативной медицинской помощи Центральной городской больницы №2 Екатеринбурга. Это учреждение на улице Челюскинцев, 5 называют еще хосписом. Портрет Елизаветы Глинки каждый посетитель увидит еще один раз – у ресепшна. И это все не случайно: именно она консультировала два года назад сотрудников и благотворителей, которые только собирались оказывать помощь людям, которым сообщили о смертельных заболеваниях и тем, кто имеет тяжелое заболевание и нуждается в защите и помощи. Здесь не лечат, но улучшают качество жизни. Отделение, расположенное в трехэтажном здании, открыто уже два года и сегодня здесь 47 пациентов.

ЭМИЛИЯ ЮРОВСКИХ, 80 ЛЕТ

В палате №305 – только одна пациентка, 80-летняя Эмилия Юровских. Две соседние койки пустуют, ее место – около окна. В конце апреля этого года у женщины случился тяжелый инсульт, сейчас она практически постоянно спит, никого не узнает и ни с кем не разговаривает. Таких пациентов называют «неконтактными» и из больницы, как правило, их направляют домой. У женщины трахеостома – то есть дышать она может только с помощью специальной трубки для дыхания, которую надо регулярно чистить. Дочери пенсионерки похлопотали и их маму положили на 21 день в отделение паллиативной помощи Центральной городской больницы №2.

- У нее до этого были микроинсульты. Она ходила, разговаривала. Очень шустрая была всегда. Утром, днем и вечером я ей все таблеточки давала. Мы по соседству живем, и я постоянно к маме заходила. А в тот день я утром еще пришла, накормила ее, таблеточки дала, говорю ей: «Мама, я в обед приду». Она мне отвечает: «Да, хорошо». Я пришла, ну, буквально, не больше, чем через три часа, смотрю, а она сидит у телевизора. Его я включила ей перед уходом еще. Я подумала, что она телевизор смотрит. Подхожу, думала, может, мама уснула, трогаю ее за плечо, говорю: «Мама, мама», а она уже все – пытается отреагировать, видимо, слышала мой голос, но глаза пытается открыть и не может. Я сразу же скорую вызвала, - рассказывает ее дочь Ирина, которая приходит к маме каждый день вместе с сестрой Маргаритой.

По их словам, Эмилия Юровских сама работала в здравоохранении: 57 лет своей жизни трудилась хирургической медсестрой. И, как считают собеседницы, нахождение их мамы именно в этом учреждении – большое счастье.

- Здесь уже умерли трое в палате, а мамочка лежит. Представляете, какое надо сердце иметь, чтобы ухаживать за лежачими больными. Вы же видите, какое это сострадание вообще к человеку. Здесь могут работать только люди с такой широкой душой, что в наше время дорогого стоит, - добавляет Ирина.

Вместе с сестрой Маргаритой она приходит к маме каждый день – либо по очереди, либо вместе, как сегодня. Посещения разрешены с 08:00 до 22:00 в любое удобное время. Столкнувшиеся с проблемами по уходу за тяжелыми больными, дочери пациентки мечтают, чтобы такие же медучреждения появлялись в городах, где так много «пустующих зданий».

- Их нужно открывать, открывать и открывать. Это такое благое дело. Мы пока не коснулись, не знали, а как коснулись – понимаем, что это непросто. В каждом городе столько пустующих зданий. Люди готовы платить лишь бы за их родственниками смотрели. Потому что тяжело: у тебя больной родственник, ты сам работаешь, а мы не медики и не в состоянии трахеостому чистить, мы это все не умеем делать. При каждой больнице такое же отделение должно быть, - уверена Маргарита.   

«Деньги можно найти»

Финансирование паллиативного отделения осуществляется за счет консолидированных бюджетов Свердловской области и Екатеринбурга (зарплата сотрудников, питание, медикаменты, медицинское оборудование). Кроме того, благотворители и неравнодушные люди оказывают посильную финансовую помощь, в том числе и во время проведения субботников – по уходу территории вокруг отделения (так, во дворе работе фонтан и рядом уютные скамейки), при ремонте и обустройству третьего этажа. Силами волонтеров осуществляется уход за больными, в том числе и тяжелыми, а также ежедневные прогулки, проведение досуговых мероприятий и многое другое.

- Цена вопроса на самом деле не очень большая. Мы понимаем, с чего нужно начинать и как работать. В любом случае, частное сам не построишь, это очень большие инвестиции. Но если с государством сотрудничать, то государство даст тот минимум, который необходим – зарплату врачам, персоналу, даст помещение, даст медикаменты, которые будет закупать, а все остальное мы можем делать сами. Необходимая сумма – от 500 тысяч до 1 млн рублей в месяц. А такие деньги можно найти, - делится опытом директор Фонда Ройзмана Степан Чиганцев.  

МАРИНА ДОЛМАТОВА, 84 ГОДА

У Марины Долматовой (имя изменено по просьбе пациентки – ред.) рак кишечника. Об онкологии она узнала случайно: длительное время чувствовала себя обессиленной, отправилась в поликлинику, чтобы выяснить причину. В частном медучреждении как раз была акция – за 700 рублей можно было сдать три анализа по цене одного. Пройдя процедуру, пенсионерка выяснила, что гемоглобин у нее всего 50 пунктов при норме в ее возрасте в 160 и подтвердился рак. Рядом с женщиной в этот момент находилась ее дочь, сказавшая: «Мама, будем лечиться» и, кажется, страх перед недугом ушел, говорит собеседница. Но, рассказывая свою историю, женщина признается: грустные мысли в последнее время совершенно не выходят из головы.

- Я многим говорила, интересовалась, что там может болеть, с правой стороны со стороны ребер, а мне только отвечали – здесь нечему болеть. Я и поверила. Прогоняю грустные мысли, приходиться цепляться за жизнь. Хотя понимаю, что в нашей семье у многих была онкология. У нас вот двое родственников от воспаления легких умерло, ну и от рака пять челочек. Дядя Костя курил много – рак легких, на Востоке служил, простыл сильно, тетя Наташа – рак желудка, Ася – рак яичников, у Зины вообще рак желудка. Это дело страшное. У каждого своя причина и какое-то предрасположение, наверное, было. Но ведь люди-то умирают от разных болезней, а жить хочется, - говорит она и улыбается.

Сейчас Марина готовится к химиотерапии, понимая, насколько это тяжелая процедура для организма. «Как получится, как сложится, но буду лечиться», - говорит она и снова улыбается.

«Некоторые из них не приняли свою болезнь»

- Несмотря на то, что они у нас в отделении, некоторые из них еще не приняли свою болезнь. Очень сложно объяснить, что остался какой-то небольшой срок и они, возможно, должны немного по-другому себя вести. Подумать о том, что происходит в их жизни, проанализировать и, может быть, попытаться изменить что-то в общении с близкими. В общем, работы много, – делится наблюдениями Ирина Кравцова, начальник корпуса паллиативной медицинской помощи, которая работает в отделении с самого первого дня.

Она отмечает, волонтеров на организацию какой-либо масштабной акции – субботника или, например, концерта – найти не так сложно. А вот волонтеров, которые бы каждый день помогали ухаживать за пациентами – кормить их, мыть, водить в туалет, разговаривать с ними – затруднительно. Но острая нехватка ощущается только летом, когда студенты медколледжей и Медицинского университета на каникулах. Все остальное время они находятся здесь, на практике по уходу за больными.

- Волонтеры нужны всегда. Кто-то до осени не доживет, а гулять с ними надо сейчас. Но, к сожалению, как показывает практика, очень мало людей, которые приходят и остаются надолго. У каждого свои причины, да и работа тяжелая. Большинство людей, придя сюда, не понимают, куда они попали. Они готовы помогать, но когда они окунаются в эту ситуацию по факту оказывается, это не то, что они ожидали. По правилам, мы берем у волонтеров анкеты, и оформляем их только после 3-4 визита, когда человек осознал свое решение. Но мы рады тому, что есть, - добавляет она. 

Знакомя с отделением, Ирина рассказывает, что кулеры с водой – привозные, один из производителей взял над ними шефство и ежемесячно привозит бесплатно воду. Также меценаты подарили по две микроволновки на этаж, картины – от одной местной художницы, в музыкальном зале инструменты – от родственников пациентов, которые находились здесь, но уже скончались. Та же история и с двумя аквариумами – дочь одного из мужчин передала их в дар в память об отце. Еще один подарок – деревянные скамейки – от трудных подростков, которые воспитываются в одной из спецшкол, но вместе с учителями откликнулись и передали в отделение паллиативной помощи.

ВЛАДИМИР КОРЕЛЬЖАТОВ, 91 ГОД

По сравнению с остальными пациентами отделения паллиативной медицинской помощи 91-летний Владимир Корельжатов выглядит весьма самостоятельным: отказываясь от помощи сопровождающего, подходит к кулеру с водой в конце коридора, наливает кипяток и затем возвращается в палату пить кофе. Как будто извиняясь, признается, что этот напиток – его слабость.

Еще три недели назад, как раз перед госпитализацией в это отделение, мужчина только мечтал о том, что будет сам ходить. У него проблемы с кровообращением и постоянные боли в ногах. Еще, по словам Владимира, мучился он от дефицита общения. Сейчас в отделении с ним охотно делятся новостями как персонал, так и соседи по палате.

- Хорошо здесь. Четыре раза нас кормят и это все бесплатно. Дочь увидела по телевизору про паллиативное отделение и стала узнавать, что да как. И потом, когда получили направление у врача, я попал сюда, - рассказывает дедушка.

Владимир – фронтовик, инвалид Великой Отечественной войны. С гордостью вспоминает, что в свои 22 года командовал ротой, но потом при штурме под Кенисбергом получил ранение. Тогда война для него закончилась.

- Вот видите у меня проникающее ранение в голову. Вначале был осколок там. Делали трепанацию черепа, удаляли этот осколок. Бежали мы, там немцы в окопах были, мне раз по ноге, я подумал, что ком земли попал. Потом слышу, нога у меня хлюпает, сапоги, а там кровь, оказывается. Мои солдаты утащили меня в кухню полевую, в укрепление. Потом до вечера в госпиталь попал, там и закончил войну, - говорит он.

После войны Владимир выучился в техникуме и стал работать в строительстве. Уходил на пенсию с поста начальника строительного управления.  

В отделении паллиативной помощи дедушке уже поставили 10 капельниц, после одиннадцатой его выпишут. Владимир, комментируя минувшие три недели, по-отечески жалеет тех соседей, у кого смертельные заболевания и отдает дань медперсоналу.

- Люди по существу беспомощные, а в наших поликлиниках такого лечения не получить. Коллектив очень хороший здесь – внимательный, чуткий, стоит только сказать, что тебе нужно и сразу это будет. Вот, например, захотел я погулять, и со мной идет человек. Если я могу ходить – он со мной гуляет, если я не могу ходить – он тогда на колясочке меня катает. Спасибо им, - благодарит он.

«Любая информация, которая должна быть донесена до нашего пациента, должна быть 25 раз продумана»

Психолог Екатерина Дворникова здесь тоже работает с самого начала, уже второй год. Назвать причину, почему она сюда пришла, затруднилась. Но, вероятнее всего, это ее призвание – помогать тем, кто нуждается в защите.

- Просто пришла и спросила, есть ли такая должность психолога, мне сказали: «Да, пожалуйста». Я очень долго работаю в структуре социальной – с лицами без определенного места жительства, с теми, кто вышел из мест лишения свободы, то есть у меня такой большой обширный список направлений, с кем я работаю, и это было одно из направлений, которое я хотела освоить, попробовать. Пришла, и место было вакантно, - рассказывает она, - Я, честно говоря, никогда не задумывалась о том, почему для меня эта работа важна. Чем именно мне это важно? Начала я с детского приюта, это был еще 98-ой год, потом стала работать с теми, кто освободился с мест лишения свободы, люди без определенного места жительства, потом пансионаты для престарелых и инвалидов, где люди очень разные и их много, также детки-подростки с определенными заболеваниями, которые вышли из детских домов. То есть вот такая вот система, - добавляет она.

Екатерина Дворникова – многозадачный человек: она общается и с пациентами, и с их родственниками, и с коллегами, профессиональное выгорание которых допустить нельзя. «Каждую информацию нужно обдумать 25 раз, прежде чем ее сказать», - уверена психолог.

- Первое известие о заболевании пациент узнает не от меня, а от врача, который его ведет в поликлинике или больнице. Многие знают, чем больны. Человек с интеллектом, человек в сознании понимает все, но при этом бывает такое, что он не принимает свое заболевание. И это защитная реакция организма – не воспринимать информацию. Я разговариваю с пациентом о его заболевании только тогда, когда он сам морально готов и приходит обсудить, что делать, - говорит она, - Я сторонница того, что не надо никому насильно давать ту информацию, которую не хочет человек слышать. Зачем? Когда он задаст конкретный вопрос, что с ним происходит и что у него, и тогда мы вместе будем садиться и думать – как из этой ситуации выходить. Потому что ситуации все индивидуальные, нет никакого определенного образца, как вы скажете пациенту о том, что с ним происходит. Все настолько уязвимо и настолько все очень щепетильно, поэтому любая информация должна быть 25 раз продумана и продуманы слова перед тем, как что-то сказать. Тут, конечно, мы подстраиваемся под самого пациента, - отмечает психолог.

 ВАЛЕНТИНА ЛЕБЕДЕВА, 76 ЛЕТ

- Вы очень красивая, зря переживаете.

- Была, да, когда-то.

76-летняя Валентина Лебедева не сразу согласилась на фото. Физически она прикована к инвалидной коляске, но выражения, которые она говорит, – острые и четкие – как и ее ум. В отделении паллиативной помощи она уже в третий раз. В этом году даже здесь перезимовала. У женщины – инсульт. Левая сторона ее тела обездвижена.

Валентина рассказывает, что 56 лет проработала руководителем детского сада Екатеринбурга. «Работа тяжелая, ответственная», - вспоминает она. Но, скорее, характер такой у этого человека: нужно делать все на высшем уровне, не жалея себя никогда. Даже в том случае, если появилась усталость. Как, например, в тот день, когда произошел инсульт.  

- Я жила в Тагиле, у меня там сад. В саду все работала, все вырастила там, все хорошо было. Всегда работала, не покладая рук. Дочка приедет все время и причитает: «Ну ты и пашешь, ну ты и пашешь». А я ей: «Ну, а что делать-то. Надо». Она меня отговаривала: «Не надо ничего делать. Давай, ты не будешь работать, а мы к тебе будем приезжать с готовыми овощами, то есть купим все и привезем, чтобы ты не работала». Но я на своем: «Нет, я все сделаю, как надо». Сад был нормальный, ухоженный вот этими руками. Потом они уехали, а я осталась. Дочка звонит, интересуется, что я делаю. Отвечаю – ничего, телевизор смотрю. Она мне не верит, говорит: «Такого не может быть. Руки чем заняты у тебя? Не может быть такого, чтобы ты ничего не делала». А я устала тогда. Леночка поинтересовалась, что я ела, а я такая уставшая была. День такой вот был. Наверное, она почувствовала что-то и вызвала скорую помощь. Потом уже врачи сказали, что у меня инсульт, - признается Валентина.

О паллиативном отделении Валентина узнала от бывшей коллеги, музыкальном работнике в детском саду, дочь которой приезжала в качестве волонтера и выступала перед пациентами, чтобы вдохновить их и порадовать. «Паллиативная помощь очень хорошо придумана. Концерты здесь делают, приятно это», - комментирует Валентина.

Прощаясь, мы снова обсуждаем ее возраст и внешний вид. И снова получаем бескомпромиссный ответ человека, который, похоже, привык быть независимым.

- Вам все-таки Вам не дашь 76, Вы так хорошо выглядите.

- Спасибо, а я и не беру.

Фонд Ройзмана

+7 965-539-50-35
г.Екатеринбург, 
ул.Энгельса, д.15а 
info@roizmanfond.ru

Дорогие читатели! Приглашаем Вас присоединиться к обсуждению новости в наших группах в социальных сетях - ВК и Facebook