О праве на незабвение. 1917 – 2017.

Мы обязаны работать над прошлым. Хранить его, расшифровывать и осмысливать. Всегда – насколько это возможно – давать событиям оценку и беречь темные страницы истории так же тщательно, как и любые другие. Чем основательнее человек подходит к этой задаче, тем лучше понимает свое место в цепи поколений, свою страну и свое будущее.

Сегодня – столетие Октябрьской революции. Уже на протяжении века Россия борется с разными версиями своего прошлого: царской, сталинской, хрущевской и другими. Борется по-разному, стреляет и развенчивает культы, чередует «оттепели» с «застоями», но все эти методы обладают общей чертой. То, что должно быть полноценной работой над ошибками (с их разбором и заучиванием правил), оборачивается переписыванием истории в соответствии с интересами действующей политической конъюнктуры.

Для того, чтобы по-настоящему принять прошлое, нужно однозначно определить понятия. В октябре 1917-го года в результате военного переворота власть в россии захватила террористическая организация большевиков. Советский Союз – тоталитарное государство, акт насилия над человечеством, не имеющий аналогов в истории XX века по своей продолжительности. Люди, возглавлявшие это государство, инициировали репрессии против населения, а значит преступники.

Большевикам продолжают ставить памятники, а мумия Владимира Ленина лежит на главной площади страны. Коммунистическая партия была представлена в каждом из созывов государственной думы. Вместо тотального осуждения Кремль мифологизирует советскую эпоху, пропагандирует ее культурные коды и символику. Самое удивительное: правила игры приняли даже жертвы и свидетели режима. Чем бы это не объяснялось – массовым помешательством, страхом, въевшимся за 70 лет в национальное подсознание, коллективным приступом стокгольмского синдрома – преступник был и остается преступником, но только до тех пор, пока вы, лично вы, помните, что он совершил.

Я пишу этот текст для того, чтобы напомнить себе и вам о праве на незабвение:
- братоубийственной гражданской войны;
- системы советских концентрационных лагерей, красного террора и массовых репрессий;
- голода в поволжье и голодомора в украине и казахстане;
- пакта о ненападении между ссср и германией и их совместной оккупации польши;
- катынского расстрела;
- непрофессионализма советского руководства в начале войны;
- захвата стран восточной европы, подавления восстаний в венгрии и чехословакии;
- афганской войны;
- цензуры, арестов, пыток, моральных девиаций, парализованной культуры, новочеркасского расстрела и «философских теплоходов», изнасилованиях немецких женщин и 36-часовой задержке в информировании жителей города припять о чернобыльской аварии, «кровавого поло» и «аплодисментов, переходящих в овацию», запрета религии и депортаций целых народов.

p.s. 
Моя прабабушка Катя почти ничего не рассказывала о своем детстве. Лишь однажды она подняла эту тему, и я до сих пор не могу забыть состоявшийся разговор. Она говорила о том, как пухлые от голода дети «давили на коже ямки», которые потом не пропадали, как соседи охотились на соседей, как она питалась луковыми очистками, а вдоль главной улицы ее деревни через каждые несколько шагов лежали трупы. «Лучше война, Андрей, лучше война, чем голод».

Мы обязаны работать над прошлым. Хранить его, расшифровывать и осмысливать. До тех пор, пока отношение к советскому режиму не будет пересмотрено на государственном уровне, пока архивы не будут открыты, жертвы – реабилитированы, а палачи – осуждены, только личные истории могут помочь нам узнать правду.

Рассказывайте о своих семьях и близких то, что не имеете права забыть, с хештегом #правонанезабвение.